Жерар Филип

Жерар Филип

Бывают актеры, одно имя которых тотчас ассоциируется с созданными ими образами. Таков был Жерар Филип. Для тех, кто видел его в "Сиде" на сцене Национального народного театра (THII) - он был Сидом, для многих миллионов кинозрителей он был Фанфаном-Тюльпаном, Жюльеном Сорелем, Фабрицио дель Донго, Тилем Уленшпигелем. Созданные им образы не исчерпываются этим кратким перечислением. Он сыграл много ролей на сцене, снялся в двадцати восьми фильмах. Но даже этот краткий перечень позволяет судить не только о разнообразии актерского таланта Жерара Филипа, но и о значительности вклада артиста в национальное киноискусство.

'Фанфан-Тюльпан'

Советские зрители видели далеко не все фильмы с участием Жерара Филипа, и все же полюбили этого актера, потому что как раз роли в фильмах "Фанфан-Тюльпан", "Пармская обитель", "Красное и черное", "Тиль Уленшпигель" и "Лучшие годы", демонстрировавшиеся на наших экранах, и отражают самое существенное в творческой биографии Жерара Филипа. Остальные работы в чем-то развивают эти достижения, в чем-то с ними полемизируют.

'Фанфан-Тюльпан'

'Пармская обитель'

'Красное и черное'

'Красное и черное'

'Красное и черное'

Все складывалось счастливо в жизни у этого человека. Добрые, внимательные родители, дружная семья. Мальчика готовили к профессии отца - юриста. Но... сын увлекся театром.

Быстрый, стремительный успех актера. Счастливый - что не так уж часто бывает в этой среде - брак. Двое детей ... И внезапный конец в 37 лет. Однако и за этот короткий период Жерар сумел сделать многое. Он стал не просто звездой театра и кино Франции. Он стал героем молодежи, его нежно любили зрители всех возрастов. Добился этого актер не скандальными сенсациями, не рекламными трюками и не претенциозными интервью. В печати редко появлялись заметки о его личной жизни. Он был скромным человеком, жил замкнуто и никогда не давал повода для газетных сплетен о себе, что так любят досужие репортеры бульварных газет.

Жерар Филип вел большую общественную работу в Союзе актеров, который он возглавлял продолжительное время.

... Он сразу занял ведущее место в театре, а позднее и в кино. Много и тщательно работая над образами своих героев, актер мечтал, конечно, о новых интересных ролях современников и о классическом репертуаре. Он очень хотел сыграть Гамлета. И можно лишь пожалеть, что эта мечта не осуществилась. В кино Жерар снимался до последнего дня своей жизни, даже будучи больным. Он всегда был примером своим товарищам по профессии, которые видели в нем не только талантливого актера, но и патриота - гражданина и настоящего человека. Именно в слиянии этих трех понятий и возникает подлинный образ Жерара Филипа.

Некоторые актеры начинали свою карьеру в кино с типажных ролей. Эти роли приносили им шумный успех, и в плену своего амплуа они оставались потом всю жизнь. Продюсеры и режиссеры буржуазного кино любят таких актеров: с ними спокойно, с ними почти не бывает никаких неожиданностей. Жерар всю жизнь боролся с таким деляческим подходом к актеру. Поначалу ведь и его зачислили в "молодые герои", добавив потом лишь слово "романтический". Поняв, что он может на всю жизнь остаться на этом амплуа, Жерар затратил немало сил, чтобы разбить этот замкнутый круг, в котором его решили держать. И он доказал, что комедию играет с таким же блеском, как драму и трагедию; он убедил продюсеров, что зритель примет его и в острохарактерных и даже в гротесковых ролях.

Трудно найти другого актера, который так отчетливо выражал бы собственное отношение к изображаемому персонажу, как это делает Жерар. Разве можно не почувствовать, с какой симпатией артист относится к созданным им персонажам в "Фанфане-Тюльпане", в "Ночных красавицах", в "Идиоте" или в "Пармской обители"?

'Фанфан-Тюльпан'

'Ночные красавицы'

'Идиот'

'Пармская обитель'

Образы, созданные Жераром, - удивительный сплав самых различных оттенков - от острой характерности до высокой романтики, от трагических нот до веселых комедийных положений. Сценаристы специально для него писали роли, но он брался за них лишь в том случае, если образ вводил его в новый мир доселе ему не известных чувств и обстоятельств.

В каждую роль актер вносил что-то новое, старался, чтобы образ был свежим, характер неповторимым. От многих стержневых ролей, словно побеги от прекрасного корня, родились другие хотя и менее значительные, но прочно занявшие свое место в творчестве актера.

Первой крупной ролью Жерара в кино был князь Мышкин в экранизации "Идиота" Достоевского. Артист на всю жизнь сохранил о ней такую же нежную память, какую хранят обычно о первой любви, которая никогда не забывается. Встреча с Достоевским для всякого актера - экзамен на зрелость, на вкус, на духовное мужество. Жерару Филипу в то время, вероятно, не хватало всего этого. Ему было лишь двадцать четыре года; в кино он снимался впервые. Но зато им владело всепоглощающее чувство любви и нежности к своему герою - чувство, ставшее доминирующим, главным, отодвинувшее стремление режиссуры подчеркнуть "ущербность" князя. Поэтому, если русскому зрителю сей французский Мышкин подчас кажется несколько претенциозным, особенно в созданных художниками декорациях Петербурга конца прошлого века, человечность, которая ощущается в каждом жесте и слове Филипа - Мышкина, заставляет забывать о всех просчетах.

Работа над образом Мышкина отразилась, как мне кажется, и на других ролях, позднее игранных актером в кино, - это в первую очередь внимание к духовному миру человека, стремление раскрыть в нем подлинную "золотинку". Ситуации, в которых приходится действовать героям Жерара, нередко имеют для актера второстепенное значение. Основное для него - мысль, которую в себе несет тот или иной образ, страсть, которая этим образом владеет.

Вот отчего герои Жерара Филипа почти всегда активны. Правда, критики указывали, что активности не хватает одной из лучших ранних работ артиста - подростку Франсуа, которого он играл в фильме "Дьявол во плоти".

Критики писали, что у героя фильма нет даже стремления бороться за свое счастье. Но Франсуа только вступает в жизнь и сразу же сталкивается с ее оборотной, трагической стороной: умирает женщина - его первая, нежная и страстная любовь (историю личной драмы авторы фильма раскрывают на фоне общественной трагедии - идет первая мировая война).

Жерар Филип как раз и показывает неопытность юноши, неумение разобраться в своих переживаниях, неумение сразу определить свой путь, и это "воспитание чувств" своего героя актер раскрывает с поразительной искренностью и тактом.

И не случайно режиссеры увидели в этой работе серьезную заявку. Одним из первых, кто поверил в молодого актера, - был Кристиан-Жак.

Фильм "Пармская обитель" в какой-то степени тоже повесть о воспитании чувств, и тоже с драматическим исходом. Историческая обстановка (Италия середины прошлого века), бунтарский дух романа Стендаля, его протест против тирании и деспотизма - все это превосходно воплотил в характере своего героя Фабрицио дель Донго - Жерар Филип.

Особенно проникновенно молодой актер играл лирические эпизоды. Достаточно вспомнить его последнее свидание с Клелией, приход в пустую виллу перед отправкой в Пармский монастырь, который отныне станет для него более страшной темницей, чем замок Фарнезе. Мы чувствуем волнение актера, поверившего в своего героя, растворившегося в нем...

Несмотря на огромный жанровый диапазон, в историю французского киноискусства и театра Жерар Филип вошел как романтический герой. И это не случайно. Актер всегда стремился своих героев противопоставить обыденной серости жизни. Пожалуй, потому так вдохновенно и играл он Мишеля в фильме Марселя Карне "Жюльетта, или Ключ к снам". Герой этого фильма сидит в тюрьме. Размеренность, скованность жизни в этой "клетке" угнетает юношу, парализует его жизненную энергию, и он силой своего воображения уносится далеко за пределы неприступных стен и снова и снова переживает свою любовь и ее крушение. Жерар Филип четко разграничивает сцены, происходящие в действительности и в воображении. Но когда через год, уже в фильме Рене Клера "Ночные красавицы", артист создает другой образ, поставленный в ту же ситуацию, он совершенно по-другому проводит сцены, протекающие во сне, насытив их иронией, насмешкой над героем, пытающимся спастись в сновидениях от прозы жизни. Противопоставление реальности фантазии в фильмах имело разные драматургические задачи. В "Жюльетте" Жерар Филип - Мишель спасался от окружающего его уныния, от прозы жизни, ибо только сон открывал ему доступ в мир романтического и прекрасного. В "Ночных красавицах" прекрасен был реальный мир, но Клод не видит его прелести, как не замечает любви девушки-соседки. Поэтому выдуманный им мир выглядит лишь пародией на подлинную жизнь. Жерар прекрасно уловил концепцию Рене Клера и с необыкновенной легкостью и изяществом переходил из одного состояния в другое, чтобы в конце концов признать, что реальная жизнь лучше призрачной во сне.

Жерару Филипу выпало на долю сыграть немало ролей сердцеедов. Таким он был в "Хороводе" Макса Офюльса, таким предстал перед нами в "Фанфане-Тюльпане", в "Больших маневрах", в слабом фильме Дювивье "Накипь" (по Золя) или в посредственной картине Роже Вадима "Опасные связи". Но как по-разному сыграны все эти роли, сколько в каждой из них собственных раздумий актера над жизнью! В "Больших маневрах" вместе с Рене Клером Филип развенчивает ловеласа-офицера де ля Верна, который не верит сначала в любовь, а затем, влюбившись, не может заставить любимую женщину поверить в свое чувство и сам попадает в им же расставленные сети. Любвеобилие Фанфана - это переполняющая его молодость, темперамент, задор, это непостоянство сердца, еще не встретившего настоящую любовь. Донжуанство Клода Мурэ в "Накипи" - оружие его тщеславия.

'Фанфан-Тюльпан'

'Большие маневры'

Необыкновенно интересно сыграл Жерар роль героя в "Г-не Рипуа" Рене Клемана - история француза в Лондоне, где тот пытается сделать карьеру с помощью женщин. Разрабатывая мопассановский образ "мужчины-девки", актер с необыкновенным мастерством показывает, как логика жизни толкает Рипуа все дальше от настоящей любви, как ложь, ставшая его второй натурой, ополчается против него, лишает его любви женщины, которую он полюбил по-настоящему. Кстати, эта тема во многом перекликается с более поздней в "Больших маневрах". Оба фильма могли бы с успехом воспользоваться названием пьесы Мюссе - "С любовью не шутят". Жерар Филип показал себя в них актером, тонко чувствующим подтекст роли. В реалистической, подчас сатирической мелодраме Рене Клемана он как бы стремится найти несуществующее - романтику чувств у Рипуа, начисто лишенного их. Зато в образе де ля Верна он словно прощается со своим легкомыслием, чтобы приобщиться к высокой романтике любви.

Сыграл Жерар Филип в кино и несколько ролей честолюбцев, людей очень разных и по своим жанровым особенностям и по своему характеру. Так роль профессора Фауста в "Красоте дьявола" Рене Клера, философской сказке на злободневнейшую в 1949 году тему об ответственности ученых за свои изобретения, была трагической. Ведь именно честолюбие, стремление узнать тайны материи заставляют Фауста пойти на сговор с Мефистофелем. Это не Фауст Гёте, продавшийся черту из-за любви к Маргарите. Мефисто делает Фауста гениальным ученым, властелином мира. И вот перед ним встает мучительный вопрос: идти дальше и обречь мир на уничтожение или отказаться от дальнейших исследований? Сцену, где Мефисто показывает Фаусту в зеркале его будущее, Жерар Филип проводит с подлинной трагической силой. Вынужденный выбирать между своим блестящим будущим и будущим человечества, Фауст-Жерар внешне скупо, почти без жестикуляции показывает смятение, его охватившее. Словно скованный невидимыми цепями, он почти неподвижен, но зритель видит, как мучительно ищет выхода, как стремительно работает мозг Фауста. Ум, разум, гуманность ученого побеждают его честолюбие. Фауст-Филип говорит "нет" атомной бомбе, которую судьба предрешает ему использовать во зло человечеству.

Этот вымышленный образ перекликается с образом самого Жерара Филипа, подписавшего как раз в тот период Стокгольмское воззвание, активного участника Движения сторонников мира во Франции.

Тонко и правдиво раскрыл Жерар Филип сложный, противоречивый образ Жюльена Сореля. Он показал, что здесь ум и честолюбие вступили в конфликт с сердечным порывом. Артист сумел убедительно доказать, что честолюбие и лицемерие Сореля подсказаны ему самой жизнью, стремлением вырваться из низов, преуспеть, сделать карьеру. Как и многие другие герои Филипа, он избирает для достижения своей цели любовь и, как они, терпит поражение, не в силах победить свои подлинные чувства. Жерар превосходно раскрыл эту раздвоенность Жюльена Сореля, однако не нашел равноценных красок для двух различных обликов своего героя. В результате сцены с мадам де Реналь значительно сильнее, чем с мадемуазель де ля Моль, как и вообще все лирические сцены значительно превосходят те, где действует Сорель-честолюбец, этот предшественник Растиньяка и Дюруа.

Честолюбцы Филипа, как правило, люди, одержимые какой- либо страстью. Для достижения своей цели они либо идут против общества, либо попирают нормы человеческой морали. И актер всегда очень недвусмысленно выносит им свой приговор.

Однако есть два фильма, где артист решает обратную задачу: "одержимость" во имя любви к искусству являет собой положительное качество.

Это Модильяни в фильме "Монпарнас, 19" Жака Беккера. Мы оставляем в стороне споры критиков, похож ли Жерар Филип на Модильяни. Ни авторам фильма, ни актеру не важно было, имеет ли их герой портретное сходство с известным художником. Не исключено, что и многие ситуации фильма далеки от исторических, ибо не они интересовали постановщика, а тем более исполнителя главной роли. Для Жерара в образе Модильяни была интересна в первую очередь трагедия огромного таланта, не понятого современниками. Именно эту драму и показал актер, и показал с большой силой и сердечной болью за своего героя. В некоторых сценах, особенно в заключительных, где Модильяни умирает, - Жерар Филип поднимался до подлинной трагедии, раскрывая себя в новом неожиданном плане.

Одержимость героя фильма "Игрок", по Достоевскому, режиссера Отан-Лара - это одержимость картежника. Филип снова с радостью обратился к Достоевскому. Он думал, что чудо, которое произошло двенадцать лет назад, повторится. Но чуда не произошло. Вероятно, из-за нечеткой позиции режиссера, привлеченного, скорее, колоритом, чем проблематикой романа, а также схематизмом роли, лишенной здесь многообразия красок, несколько суховатой, сдерживавшей темперамент актера. Новая встреча с Достоевским на этот раз оказалась явно неудачной. Несколько превосходно сыгранных сцен - в частности, за карточным столом - не спасли положения.

'Игрок'

Ряд образов, созданных Жераром Филипом в некоторых фильмах, трудно уложить в предложенную выше классификацию его работ. Таков Жерар в фильме "Горделивые" (по Сартру) Ива Аллегре, где он играет роль французского врача в Мексике, опустившегося, готового пойти на все за стакан вина. Занесенная в городок чума ставит врача перед альтернативой: либо он победит свой недуг и станет человеком, либо погибнет окончательно. Побеждает Человек. Людские несчастья, любовь к женщине совершают чудо.

Все разнообразие красок, весь свой накопленный опыт использует Жерар Филип для раскрытия драмы этого человека. Кульминационным пунктом в фильме стал знаменитый танец Жерара. Хозяин кабачка, издеваясь над доктором, желая унизить его, обещает ему бутылку вина, если тот станцует. И врач несется в бешеном, апокалипсическом плясе, с застывшей, полуидиотской маской на лице, посреди ревущей от восторга толпы мексиканцев ...

Несомненно, Жерар Филип мечтал сыграть роль современного положительного героя. Но такая возможность ему представилась только раз - в картине Ива Аллегре "Лучшие годы". Однако слабость драматургического материала помешала актеру создать глубокий правдивый характер инженера Перена. Заявка была сделана, но ... к сожалению, без продолжения ...

'Лучшая доля'

Некоторые биографы Жерара усматривают фатальное значение цифры "3" в его жизни. Действительно, он трижды снимался в фильмах Отан-Лара, Кристиан-Жака, Ива Аллегре, Рене Клера. Он трижды играл с такими партнерами, как Рене Фор, Жан Серве, Даниель Даррье, Пьер Брассер, Мишлин Прель, Мишель Морган. Ничего фатального в этой цифре, однако, нет. Жерару Филипу, скорее, повезло: он снимался у превосходных режиссеров и с отличными партнерами. Работая с ними, он многому у них учился. Мечтая сам стать режиссером, он по многу часов просиживал в Синематеке.

Единственная режиссерская его работа - "Тиль Уленшпигель" - была лишь подступом к овладению режиссерским мастерством. Жерар Филип, очень любивший образ Фанфана-Тюльпана за народность, веселость, оптимизм, видимо, решил повторить эти качества в образе Тиля Уленшпигеля, которого роднят с Фанфаном только внешние приметы. Кроме того, он, конечно, допустил ошибку, упустив из виду, что Тиль был конкретным историческим лицом, к тому же героем фламандского народа, что действие романа Шарля де Костера развертывается на фоне конкретных исторических событий. Все это дало повод его недругам развернуть против режиссера-дебютанта яростную кампанию. Эта неудача огорчила Жерара, но не обескуражила его. Поставить новый фильм ему помешала преждевременная смерть.

Этот короткий очерк посвящен работе Жерара Филипа в кино. Но актер неотделим от истории французского театра 40-х и 50-х годов. Девять лет отдал Жерар Филип работе в Национальном народном театре (ТНП), где сыграл свои лучшие роли - Сида, Лорензаччо, Рюи Блаза. Здесь он впервые сел за режиссерский столик. "Театр, который не доверяет молодежи отвечать за его судьбу, - мертвый театр". Эти слова Жана Вилара относились к Жерару Филипу, и он ставит сам "Лорензаччо" Мюссе. Равный среди равных - таков он в воспоминаниях его товарищей по ТНП. Он получал такую же зарплату, как и все, хотя был занят несравненно больше других. Но в этом весь Жерар Филип, для которого его жизнь в искусстве всегда была далека от соображений меркантильного характера. И хотя он много зарабатывал в кино, никто не мог сказать, что это была погоня за заработком. Именно поэтому после его смерти вдруг выяснилось, что он умер бедняком...

... Франция хоронила Жерара Филипа в черно-бело-красном костюме Сида. Скромная могила в его имении "Раматюэль" на юге стала местом паломничества. Для всех, кто помнит актера, - он навсегда останется воплощением прекрасной романтики, порыва, влюбленности в жизнь ... Прощаясь с ним, Франция прощалась с обаятельным романтическим героем экрана и французской сцены. Но прощались не только с Актером, прощались, что еще важнее, с Гражданином, с настоящим Человеком, который жил "с пользой для своей профессии".

А. Брагинский