Биография

Есть артистические судьбы, сразу привлекающие к себе внимание своей необычностью, прихотливостью и неожиданностью поворотов, сопровождающих путь в искусство, внутренней конфликтностью, мучительными поисками своего "я". Иные приходят в искусство, поначалу и не помышляя о нем, как, к примеру, было у преподавателя политэкономии Аллы Демидовой или фельдшера Владислава Дворжецкого. Другие, посвятив себя экрану, сцене, годами ждут своего "звездного часа", пока наконец к ним не приходит признание. Так было у Ивана Лапикова, Иннокентия Смоктуновского.

Встречи со зрителями...

Но сколько можно привести обратных примеров, когда дорога актера в искусство выглядит прямой и гладкой, будто предназначенной судьбой. Со стороны она видится эдакой самодвижущейся лестницей славы, безостановочно устремляющейся ввысь подобно метрополитеновскому эскалатору.

Выступления...

Примерно такой со стороны представляется и актерская биография Алексея Баталова, одного из самых известных, популярных и значительных актеров советского кинематографа. Он родился в актерской семье, и его жизнь в искусстве кажется была предрешена с младенчества. Актрисой сначала Художественного театра, а потом актрисой и режиссером Театра Советской Армии была его мать Нина Антоновна Ольшевская. Играл во МХАТе и славился как замечательный педагог его отец Владимир Петрович Баталов. Любимейшим актером тридцатых годов был его дядя Николай Петрович Баталов. В юношеские годы Алексей Баталов воспитывался в семье писателя Виктора Ефимовича Ардова, и в этом веселом, гостеприимном доме частыми гостями бывали Анна Ахматова, Игорь Ильинский, Смирнов-Сокольский, да что перечислять, двери квартиры на Ордынке будто никогда не закрывались, как, впрочем, не закрываются они и сейчас. И поэтому художественные впечатления входили в Алексея Баталова с самого раннего детства - он не мыслил себя иначе, как театральным актером. Кстати, однажды, признаваясь в своей вечной любви к театру, он с гордостью сказал, что впервые оказался на театральных подмостках еще во чреве матери.

Фестивали.

Потому как бы сама собой после окончания средней школы на горизонте возникла школа-студия Художественного театра, которую будущий актер с успехом окончил и был принят в Театр Советской Армии. Затем был МХАТ, где о Баталове говорили как о восходящей звезде, но тем не менее театральным актером он не стал, хотя искусство сценического лицедейства ставит выше всякого иного. Начав сниматься в кино, Баталов лишь однажды вернулся на сцену, когда в начале шестидесятых годов по требованию зрителей он вышел раскланяться после премьеры поставленной им в Театре Ленинского комсомола в Москве пьесы "Лучше останься мертвым". Но и эта пьеса ненадолго осталась в репертуаре театра.

Большая семья

О театре он и сейчас говорит как о чем-то несбывшемся, несостоявшемся, потерянном. Говорит, несмотря на то, что кино принесло ему и признание, и истинные творческие радости, дало ему возможность проявить себя во всем разнообразии своего мастерства.

Большая семья

Порой склонный к парадоксам, Баталов однажды на мой вопрос о его любимой роли ответил так:

- Мне кажется, в кино не может быть любимой роли. Театральный актер испытывает удовольствие в процессе игры на сцене. Он ведет роль от начала и до конца, правда никогда не имея возможности взглянуть на себя со стороны. А в кино никогда не играешь роли целиком - ты можешь на съемках сначала сыграть ссору с любимой девушкой, а потом сцену знакомства с ней. И даже со стороны о своей работе невозможно судить. Глядя на экран, ты замечаешь то, чего не видит зритель. Вспоминаешь, как снималась сцена, споры перед кинокамерой и уже не можешь отрешиться от того, чем жил во время съемок.

Дело Румянцева

В этих размышлениях немало правды, но в приложении к Баталову надо добавить еще и то, что касается лично его. Сам он почти никогда не бывает доволен своими работами. Крайняя придирчивость к собственному творчеству всегда была свойственна актеру, с самых первых самостоятельных шагов в искусстве.

Дело Румянцева

Алексей Баталов завоевал симпатии зрителей, едва появившись на экране и не успев произнести ни слова, хотя его участие в первом своем успехе было скорее косвенным. Он приглянулся зрителям благодаря не столь явному, но уловимому все же внешнему сходству с Николаем Баталовым. А еще - благодаря магии имени. Согласитесь, что бы там ни было, а магия имени существует! Но если первый же фильм с его участием ("Большая семья") сделал имя Алексея Баталова известным публике, то второй ("Дело Румянцева") - отнял его у актера, что, впрочем, оказалось не менее лестным. На пару лет Баталов превратился в Румянцева - простого, доброго и честного парня, рабочего, бессребреника, героя, который стал подлинным открытием актера.

Мать

Позволив себе отступление в сторону, вспомню один забавный эпизод более чем десятилетней давности. По случаю я оказался попутчиком Баталова, когда он на своей машине спешил из Москвы в Ленинград, уж не помню: на съемки или на кинопробу. Дело было в феврале, на каждом шагу нас подстерегали заносы, то тут, то там в кюветах чернели не справившиеся с дорогой и с пургой автомобили, и по закону шоферского братства мы не раз останавливались, чтобы помочь попавшим в беду. Впрочем, однажды помогли и нам - несмотря на всю свою непреклонную репутацию автодорожного аса, Баталов, чтобы избежать столкновения с встречной машиной, вынужден был вырулить в кювет. Так вот, когда в середине пути мы выталкивали на шоссе полуторку и, благополучно завершив эту операцию, закурили с шофером, тот никак не мог взять в толк, в какой же автобазе работали они вместе с Баталовым или где мимолетно встречались. "Да точно я тебя знаю, - наседал он на актера, - помнишь, у тебя еще история была?" И почти точно изложил фабулу хейфицевского фильма "Дело Румянцева". Так мы и уехали неопознанными, и я представляю, как где-то дальше тот шофер полуторки хлопнул себя по лбу, сообразив, что к чему...

Мать

И вот это полное слияние актера с персонажем, его абсолютная достоверность, непридуманность и жизненность были тем глубоко баталовским, порой трудно определимым, но безусловно реальным качеством его игры, которое превратило ее в заметный и для публики, и для критики факт общественного звучания.

Мать

После Румянцева он вернул себе имя в фильмах, снискавших общее признание. И не только всесоюзное. С завидной методичностью он увенчивался лаврами международных кинофестивалей. В 1955 году в Каннах "Большая семья" получила премию за лучшее актерское исполнение. Спустя три года там же фильм "Летят журавли" был удостоен "Золотой пальмовой ветви". В 1960 году вновь в Каннах "Дама с собачкой" получила премию "За высокий гуманизм и превосходные художественные качества". А в 1962 году на Международном кинофестивале в Карловых Барах главный приз "Хрустальный глобус" выиграл фильм "Девять дней одного года". А потом на фестивалях были и "Шинель", и "Три толстяка", и "Живой труп", и "Бег"...

Судьба яркая, судьба сложившаяся. А можно вспомнить не одного актера - баловня экрана, пришедшегося к кинодвору в силу совпадения каких-то своих качеств со временем, с дыханием одного дня, наконец, С меняющимися вкусами зрителей. Сначала успех, потом огромными тиражами размноженные фотографии артиста, заманивающие прохожих из витрин газетных киосков, а потом - выход в тираж, к сожалению, уже в другом, печальном для актера смысле.

Мать

Можно возразить на это, что дело не во внешнем совпадении данных актера с какими-то временными признаками и кино и действительности, а в конце концов - в мере таланта. Верно. Но далеко не всегда успех в кино зависит именно от таланта. И вообще сам успех нередко бывает обманчивым. Слишком много в кино зависит от совпадения самых разнообразных обстоятельств.

Летят журавли

Типажным киноактерам в кинематографе и легче и сложнее. От себя им легче прийти к зрителю, а вот от зрителя снова вернуться к себе гораздо труднее. Привычка восприятия - опасная привычка, и не один актер пал ее жертвой, не найдя в себе сил раздвинуть рамки общепринятого по отношению к себе.

Летят журавли

В начале пути Баталов тоже стоял перед опасностью превратиться в типажного актера. Кино было готово на лету подхватить его мягкую и ненавязчивую манеру жизни на экране, умение в полутонах передавать насыщенную гамму чувств и мыслей героя, какую-то внутреннюю затаенность, идущую от богатства восприятия и чувствования. Короче, кино хотело его видеть в ипостаси Румянцева - шофера ли, человека ли другой профессии, но как бы уже скроенного по определенным меркам, пришедшимся актеру впору.

Дорогой мой человек

Внешне Баталов на экране и Баталов в жизни - это один и тот же человек. Он актер, чаще играющий без грима, хотя ни один его герой не похож на другого. Все они страстно увлечены чем-то, но в рамках каждого образа Алексей Баталов находит массу тонких подробностей, неповторимых черт, из которых, собственно говоря, и состоит актерское искусство.

Дорогой мой человек

Сам он однажды так сказал о себе и о кино:

- Кино лично от меня, актера, требует определенного поведения. Меня выбирают как цвет из коробки с красками. А дальше - плавай в сюжете таким, какой ты есть. Но играть органично - значит, работая над ролью, превратить вымысел в собственную жизнь. Однако ни в коем случае не наоборот - подмена художественного вымысла собственной манерой поведения в жизни по существу исключает всякий момент творчества.

Он говорит это и тут же словно выворачивает проблему наизнанку:

- Когда человек начинает что-то создавать в искусстве, ему кажется, что перед ним лежит огромная палитра с тысячью красок. И это действительно так. Но среди них необходимо выбрать две-три свои краски - только тогда ты и сумеешь сказать свое слово в искусстве. На первый взгляд эта мысль может показаться несколько парадоксальной. Однако ведь своего любимого художника мы узнаем едва ли не по одному мазку, композитора - по одной музыкальной фразе, писателя - по одной странице. Актер должен быть разнообразным, но в главном - всегда оставаться самим собой.

Дама с собачкой

А дальше артист, пожалуй, уже высказывает свое творческое кредо:

- Актерство, как и всякое искусство - это, на мой взгляд, самовыражение. Чем больше я в роли понимаю и чувствую впрямую, тем она мне интереснее. Гоголь говорил: "Для того, чтобы понять героя, надо рассмотреть главную и преимущественную заботу каждого лица, предмет его мыслей, вечный гвоздь, сидящий в голове. Дон-Кихот у Сервантеса занимается тысячью дел - он дерется с ветряными мельницами, спорит с трактирщиком, освобождает узников, но в каждом эпизоде есть главное - борьба за идею, без которой Дон-Кихот не мыслит своего существования. И чем выше идея, тем интереснее роль."

Сказано все это с достаточной ясностью, и после этих слов по-особому относишься и к Павлу Власову из "Матери", и к тому же Румянцеву, и к Владимиру Устименко из фильма "Дорогой мой человек", и к Борису Бороздину из картины "Летят журавли", и к Дмитрию Гусеву из "Девяти дней одного года". Хотя приведенный список ролей далеко не полный, но на редкость внушительный. Это уже не просто фильмография, а определенная линия в искусстве - как раз то, о чем говорил сам Баталов.

Иногда в быту он может произвести впечатление излишне педантичного человека: любит порядок, все у него должно быть под рукой, не терпит скороспелых решений и так далее и тому подобное. Но вот эта его - нет, не скрупулезность, просто человеческая организованность обретает особые черты, когда он сталкивается с новой ролью. Он становится удивительно въедливым, для кого-то, возможно, назойливым, вгрызается в новое, перерабатывает бездну информации, чтобы сплавить ее в нужное ему единство, в естественное и не поверхностное знание.

Девять дней одного года

Когда Баталов снимался в роли шофера, он дневал и ночевал в гаражах, на базах - не затем, чтобы постигнуть премудрости автомобильной техники, а для того, чтобы почувствовать дух отношений людей; не затем, чтобы нахвататься словечек и присказок, а для того, чтобы вникнуть в заботы профессии - а они у каждой свои, и цеховое, профессиональное накладывает отпечаток на отношение человека к более общим понятиям и нормам.

После одного несчастного случая на съемках Баталову не один день пришлось провести в небольшой сельской клинике, где он познакомился с поразительным человеком, искусным врачом, человеком чеховского восприятия жизни. И позже, когда актер снимался в роли врача сначала в фильме "Дорогой мой человек", а потом в "Дне счастья", труд врача был для него наполнен совершенно конкретным смыслом.

День счастья

Нечто подобное происходило и во время съемок "Девяти дней одного года", когда Баталов познакомился с физиками, расспрашивал их о таких тонкостях, на какие не решается посягнуть далекий от точных наук человек. Но нужно это было ему вовсе не для того, чтобы вжиться в предлагаемый образ, оснастив его несколькими цеховыми что ли признаками. Алексей Баталов ищет в заботах своего героя то, что связывает его с другими людьми, то, без чего их жизнь была бы неполной. Он ищет в поступке - продолжение судьбы, в словах - продолжение мыслей, в молчании - и то, и другое.

День счастья

Актерскую манеру Баталова легко назвать скупой и сдержанной, ибо он актер не взрывного темперамента. Но зато сколько внутренней энергии и динамизма умеет он вложить в казалось бы ничего не значащую сцену. Как он умеет молчать на экране, но так, что непроизнесенные мысли актера сами собой входят в зрителя, как он умеет выстраивать линию поведения своего героя, чтобы выявить в нем главное.

День счастья

Этапной для актера была роль физика Дмитрия Гусева в "Девяти днях одного года". За нее он был удостоен Государственной премии, она по-новому заставила говорить о Баталове. Однако эта роль была этапной, но не неожиданной. Она оказалась связанной глубокими корнями со всем тем предыдущим, что он делал в кино. Убежденность баталовского Гусева идет от его же Павла Власова ("Мать"), рабочего, становящегося сознательным борцом за дело своих товарищей, своего класса. И рабочий Румянцев, и юный Алексей Журбин из "Большой семьи" - духовные наследники тех традиций, что были заложены в горниле первых революционных боев. И инженер Борис Бороздин ("Летят журавли"), не мыслящий жизни вне общих забот, для которого не может существовать даже в мыслях противопоставление личного благополучия и благополучия всей страны, - тоже старший брат физика Гусева. И Владимир Устименко из породы тех же людей. Неуспокоенных. Борцов. Личностей.

Роли разные. Разные режиссеры, писатели, драматурги и сценаристы, написавшие этих людей. А все они гармонично вошли в Алексея Баталова, особым светом высветив главную тему его творчества - утверждение не только людей яркой воли и ярких характеров, но и через них - гражданственной позиции художника.

Живой труп

Когда вереница этих непохожих героев выстраивается перед неким ретроспективным взглядом, сквозь них прежде всего просвечивает личность самого автора - его готовность вступиться за правду, его доброта, его совестливость. Вырисовывается главная тема актера.

Живой труп

Конечно, соединение личных качеств художника со свойствами характера вымышленного персонажа - занятие по меньшей степени несерьезное. Об этом говорил и сам Баталов, когда имел в виду невозможность подмены художественного вымысла собственной манерой поведения. Во многом это разъяснение относится к внешним приметам актерской игры, но здесь важно и другое. Так же, как выбирают актера на роль, так же и сам актер стоит перед выбором. Темы, роли, своего пути в искусстве. И выбор этот в значительной степени характеризует самого актера.

Репетиции... Рабочие моменты... Съемки...

Если подсчитать, от скольких ролей Баталов отказался, то вереница несыгранных героев окажется во много раз длиннее, чем та, что уже знакома зрителю. А почему отказывался? Только ли оттого, что все роли были неинтересные? Нет, конечно. Просто в некоторых из них мог бы оказаться неинтересным он.

Репетиции... Рабочие моменты... Съемки...

В самом начале творческого пути серьезность его намерений оберегала актера от участия в фильмах, которые ничего нового не добавили бы к тому, что он уже сделал. Он научился отказываться от проходных, удобных ролей, от легкой работы, потому что не пожелал себе легкой жизни в искусстве.

Бег

Как думающий о своем искусстве актер, он предъявляет себе строгий счет, когда что-то получается не так, как бы ему хотелось, как представлялось во время съемок. Но ему не в чем упрекнуть себя по самому высокому счету в искусстве - самому себе, своим художническим убеждениям он не изменял никогда.

Репетиции... Рабочие моменты... Съемки...

И это тоже выбор артиста.

Потому можно со всей определенностью говорить об Алексее Баталове как об актере героической темы, мастере, остро подмечающем в окружающей жизни и людях то, что возвышает и людей и саму жизнь. И хотя пафос такого подхода к творчеству чрезвычайно высок, как раз откровенно пафосного и плакатного меньше всего в игре Алексея Баталова.

Репетиции... Рабочие моменты... Съемки...

Героика обычно возникает там, где в обыкновенном вдруг прорывается необыкновенное.

Можно сказать, что творческий метод артиста в чем-то противоположен. Нет, он не стремится превратить необыкновенное в обыкновенное, но он хочет, чтобы такие понятия, как честность, открытость, беззаветное служение своему делу становились нормой человеческих отношений. Оттого его героям абсолютно чужды всяческие котурны.

Репетиции... Рабочие моменты... Съемки...

Разве чувствует себя героем Борис Бороздин, отказывающийся от заводской брони и уходящий на фронт? Нет, он скорее даже ошарашен торжественностью проводов и ощущает себя в чем-то виноватым перед друзьями, любимой.

Баталов - режиссер

Или Дмитрий Гусев, поставивший на карту жизнь ради смелого эксперимента в науке? Его единственное желание - скрыть этот факт, скрыть, чтобы получить возможность работать, искать дальше.

Шинель

Или Устименко, на глазах у зрителя проходящий огромный жизненный путь. Не любуется им актер, не красуется его действительно благородным и ярким характером, а просто живет в нем, живет им.

Репетиции... Рабочие моменты... Съемки...

Или Румянцев, попавшийся на пути жуликов, которые окрутили честного парня? Он просто честный и ничего более, а сколько встает за всем этим простым, будничным, обыкновенным?!

Репетиции... Рабочие моменты... Съемки...

И вполне естественно, что эта героическая тема вызвала на экран и другую - тему человечности, внимания к изначальным и простым человеческим чувствам.

Баталов - актер по-настоящему тонкий. Там, где другому был бы нужен развернутый монолог, ему достаточно одного взгляда, одного движения. В передаче настроений своих героев он нетороплив и неназойлив, но каждое движение его души находит отклик, каждое его появление на экране впечатляет.

Репетиции... Рабочие моменты... Съемки...

Простой пример. Совсем небольшой была его роль в картине "Летят журавли". По сути дела - всего лишь развернутый эпизод, который давал завязку фильму. Но он был так искренне и на таком едином дыхании сыгран, что герой оставался со зрителями на протяжении всего фильма. Именно образ Бориса прочерчивал всю трагедию Вероники, и разве можно забыть его последний взгляд, прежде чем в прощальном вихре закружились над ним деревья, или его улыбку, когда представил он на миг свою несыгранную свадьбу? Такое не забывается, как не забывается и чеховский Гуров из "Дамы с собачкой" - человек, перед которым во мраке его неустроенного существования мелькнул вдруг ослепительный луч любви. Как забыть его полные мольбы глаза, его взгляд, пронзительно чеховский, пронзительно несчастный.

Три толстяка

То, что классика для Баталова органична и естественна - сомнений вызывать не может. Удивительней, пожалуй, другое - почему он до сих пор не столь уж часто обращался к ней? Гуров, Федя Протасов из экранизации "Живого трупа" по Льву Толстому, Павел Власов из "Матери" Горького и булгаковский Голубков из "Бега" (это уже классика советского периода) - вот и все классические персонажи, сыгранные им на экране. Очевидно, многие роли подобного плана еще впереди и нам предстоит еще встреча с новым Баталовым.

Репетиции... Рабочие моменты... Съемки...

А встреча такая должна состояться, потому что актер удивительно тонко чувствует классическую литературу, ее стилистику.

Но вот в режиссуре - "Шинели" по Гоголю, "Игроке" по Достоевскому и "Трех Толстяках" по книге Олеши - Алексей Баталов убедительно доказал свою приверженность к истинной литературе, к масштабности широкого охвата жизни и удивительных человеческих судеб.

Репетиции... Рабочие моменты... Съемки...

Он пришел в режиссуру не случайно, но далеко не сразу. Лишь пройдя превосходную школу у таких мастеров, как Хейфиц, Донской, Калатозов, Ромм, он решился на дебют и не разочаровал им тех, кто уже успел полюбить и оценить его как актера. Он доказал свое право на самостоятельное режиссерское творчество, и два Баталовых - актер и режиссер, дополняя один другого, слились в представлении зрителей в художника, которому всегда есть что сказать.

Он идет в искусстве счастливой дорогой.

Игрок

Никогда не знал невнимания к своему творчеству. Никогда не обольщался успехами. Не расставался со святым чувством неуспокоенности. Как и прежде, готов к поискам, полон замыслов и надежд.

Репетиции... Рабочие моменты... Съемки...

Известность рано пришла к нему. И сегодня он по праву поставлен зрителями в ряд значительных, проникновенных мастеров советского кино. В ряд художников, своей активной позицией в искусстве расширяющих наши представления об окружающем мире, впрямую участвующих в его переустройстве. Может ли быть для актера, режиссера, художника вообще, роль более почетная и интересная?!

Роль, которая вмещает в себя и то, что уже сделано, и то, что делается сейчас, и то, что будет сделано, и личность самого художника, а говоря короче и проще - всю жизнь.

Ал. Авдеенко