12.09.2011

В Казани завершился вчера международный кинофестиваль мусульманского кино

В воскресенье завершился VII Казанский международный фестиваль мусульманского кино, в программах которого встречаются фильмы из самых экзотических с точки зрения кинематографа стран: Бангладеш и ОАЭ, Иордании, Бахрейна и Саудовской Аравии. В смысле качества разброс так же велик, как и в географическом отношении, но именно в Казани можно почувствовать, чем дышит мусульманский мир.

Казанский миф базируется на вековом мирном и равном сосуществовании двух культур – христианской и мусульманской. Живой метафорой тому всегда служили соседство церквей и мечетей, пестрота уличной толпы. Сейчас все несколько иначе. В кремле бок о бок стоят древний Благовещенский собор и выстроенная несколько лет назад огромная мечеть Кул Шариф, но именно последняя является теперь безусловным центром и кремля, и всей столицы Татарстана. На улицах, в кинозалах полно женщин в красивейших нарядах, оставляющих открытыми лишь лица, а многие мужчины носят традиционные бархатные тюбетейки. Вечером с минаретов многочисленных мечетей (больших и маленьких, микрорайонных) доносится протяжный азан – призыв к молитве. Недаром именно в Казани семь лет назад возник фестиваль мусульманского кино.

Закономерность: фильмы простые, в кинематографическом смысле даже наивные идут здесь на ура, а те, в которых содержатся неразрешимые парадоксы, конфликты конфессиональных догм, воспринимаются сдержанно. Например, мы с коллегами, московскими киножурналистами, отметили картину «Чужая» Фео Аладаг – историю немецкой турчанки Умай, восставшей против дикостей патриархальной традиции женского смирения. По отношению к фильмам Фатиха Акина «Чужая» вторична, и даже яркая актриса Сибель Кекилли в ней играет примерно то же, что ей выпало сыграть в драме Акина «Головой о стену». Но на общем фоне картина Аладаг хотя бы не казалась любительским кино. На следующий день довелось прочитать отклик на «Чужую» в одном из татарстанских интернет-журналов. Рецензентка признала фильм неполезным именно в силу того, что героиня преступает законы ислама – уходит от мужа-драчуна и непочтительна с родителями. Зато картину «Ожидание» Абу Сайеда из Бангладеш смотрели казанцы, сопереживая, потом долго аплодировали. А сделана она словно детской рукой – старательно, искренне, но вместе с тем так, что относиться к ней серьезно, казалось бы, невозможно. Между тем речь там идет о проблеме проблем – об исламском терроризме. Прослежен путь мальчика из хорошей семьи, который попал в проработку к бородатым воинам ислама и теперь, вместо того чтобы сидеть за партой, ловко начиняет термосы взрывчаткой. Фильм так и дышит назидательностью: встык с эпизодами террористических будней Ранжу даются сцены из жизни его родителей – добропорядочных людей: они плачут и пишут ему письма, даже являются ему во снах. Кино это напрямую обращено к эмоциям, лежащим на поверхности, и получает моментальный отклик.

Девиз казанского фестиваля таков: «Через диалог культур к культуре диалога», но это скорее чаяние устроителей, нежели реальность киносмотра. Особо не налажена именно дискуссионная часть мероприятия. А когда смотришь потоком фильмы, представленные в Казани, еще полнее ощущаешь невозможность постичь Восток. Зачастую происходящее на экране кажется иррациональным, но в том-то и дело, что рацио тут отнюдь не доминанта. Какие-то другие зрительские рецепторы должны работать: интуиция, способность отключить цинизм и воспринять пафос, нравоучительность без усмешки – все это, кстати, демонстрируют многочисленные и благодарные казанские зрители. Потому редко получается войти в гармоничный контакт с витиеватыми, ускользающими кинометафорами и бесхитростными сюжетами-пособиями. Казанский кинофестиваль дает бесценную возможность хотя бы осознать эгоизм культур по отношению друг к другу.

Несмотря на то что седьмой год подряд под патронатом руководства республики и муфтия шейха Равиля Гайнутдина в столице Татарстана проводится этот немаленький фестиваль, собственно татарстанской кинопродукции в его программах особо не прибавляется. Появляются камерные документальные картины, но прорыва, прорыва нет. Два года назад по инициативе казанского продюсера Светланы Бухараевой сделана зрелищная, проникнутая национальным колоритом картина «Бибинур», основанная на произведениях татарского классика Аяза Гилязова, но снимали ее петербургские мастера – режиссер Юрий Фетинг и оператор Максим Дроздов. Фильм объехал множество фестивалей, получил немало призов (в том числе Гран-при прошлогоднего Казанского МКФ), но, оказывается, никакого проката в Татарстане так и не имел. В дни нынешнего киносмотра Бухараева вела сбор подписей под обращением к президенту Татарстана с просьбой помочь татарстанскому зрителю увидеть «Бибинур». Картина до сих пор существует в одной копии и совершенно не интересует прокатчиков Казани.

Показали на фестивале и продукцию «Татармультфильма» – единственного активно работающего кинообъединения. Блок анимационных картин вышел немаленьким, но качественно они вряд ли могут конкурировать с той же «Горой самоцветов» (а структура подборки явно тяготеет к этому замечательному проекту студии Александра Татарского). В них силен дух патриотизма, но исполнены они довольно примитивно. Особенно аляповатым вышел мультфильм «Ак Барс», в котором белый крылатый барс, символ Татарстана, облетает дозором владения свои и словно ведет экскурсию для самых маленьких: вот наши мирные пашни, вот красавица Казань с легендарной башней Сююмбике, а вот и нефтезаводы, автозаправки и банк такой-то… Вероятно, именно такую духоподъемную интонацию хотят сейчас улавливать в произведениях искусства лидеры Татарстана. И показывать бедность отечественных деревень, запечатленную в картине «Бибинур», по их мнению, неуместно?

Дарья Борисова

Источники:

1. ng.ru