30.01.2013

Леонид Гайдай сегодня отмечал бы 90-летний юбилей

Скажешь «Леонид Гайдай» – в ответ уже улыбаются. И тут же вспомнят: «Кто возьмет билетов пачку – тот получит водокачку», «Очнулся – гипс!», «Чей туфля? Моё!»...

Вспомнят незамутненное чело смышленого Шурика, Ивана Васильевича Грозного с флюсом, Труса, который укладывает на обе лопатки фаянсовых мишек. И хорошее настроение не покинет больше вас – как пели в фильме другого очень хорошего режиссера.

В нашем кино тогда образовалось уникальное трио талантливейших людей: Георгий Данелия заполнял нишу поэтической комедии, Эльдар Рязанов – бытовой, Леонид Гайдай – эксцентрической, трюковой, комедии масок. Получилась целая эпоха в кино, насыщенная здоровым спортивным смехом в диапазоне от улыбки до всесоюзного хохота.

Это крамольное КУКУ

А на самом деле у лучезарного Гайдая далеко не столь безоблачная судьба. Человек из «глубинки», он прошел войну, был ранен, окончил театральную студию в Иркутске и работал в театре осветителем. И только в 33 года снял свой первый фильм (он был «серьезным») - «Долгий путь» по рассказам Короленко. А вторая картина едва не стала последней: сатира «Жених с того света», где чиновник, вернувшись из отпуска, узнавал, что его похоронили, вызвала начальственный гнев, Гайдая чуть не выгнали из режиссуры. Он ведь напомнил миллионам советских людей о том, что «без бумажки мы - букашки»! Да и солидное учреждение, где служил герой, – Кустовое Управление Курортными Учреждениями – обозначалось издевательской аббревиатурой «КУКУ». Помогло заступничество Ивана Пырьева, который был директором «Мосфильма», а картина вышла сокращенной наполовину, став малометражным скетчем о кое-где бытующих у нас отдельных недостатках. В фильме снимались Плятт, Вицин, Рина Зеленая и Зоя Федорова, но и о нем теперь мало кто помнит.

Замаливая грехи, Гайдай согласился снять героико-комсомольскую ленту по пьесе Александра Галича о славной революционной истории, воплощенной в старом пароходе. Картина провалилась в прокате, и это не добавило режиссеру оптимизма.

Но вот Гайдаю пришла счастливая мысль сделать короткометражку по стихотворению юмориста Степана Олейника. И в фильме «Пес Барбос и необычный кросс» впервые появилась комическая троица: Трус, Балбес и Бывалый. Десятиминутная лента сделала Георгия Вицина, Евгения Моргунова и Юрия Никулина не просто знаменитыми – культовыми. Газеты писали, что в советском кино возрожден жанр немого кино – «комическая». Этим термином во времена Великого Немого обозначали комедию, где трюки и гэги. Троица браконьеров глушила рыбу динамитом, но резвый Барбос, приученный таскать из воды брошенную палку, поплыл за динамитной шашкой и принес ее хозяевам. И начался кросс, и от хохота животики болели у целой страны целый год, пока Гайдай не снял «Самогонщиков». Самогонщиками была та же троица, которую вожделенно ждали любители важнейшего из искусств. По легенде, песня, написанная для нее Никитой Богословским, была так хороша, что начальство стало опасаться, что гимн пьяниц запоет вся страна, – пришлось ухудшать.

Генсек-спаситель

Так выяснилось, что у нас появился классный комедиограф. Иван Пырьев, снисходительно помогавший в его первых шагах и даже лично сокращавший «Пса Барбоса...», как директор студии теперь уже делал на Гайдая ставку. Ему поручили экранизацию рассказов О’Генри – альманах «Деловые люди».

Теперь с именем Гайдая люди связывали совершенно ясные ожидания. И в альманахе из трех новелл терпеливо пережидали первую, «серьезную», с восторгом встречая две другие – трюковые и эксцентричные. Тем более что в них сыграли две из трех полюбившихся «масок» – Юрий Никулин в роли вора и Георгий Вицин в роли авантюриста.

Следующие три фильма обеспечили Гайдаю статус классика и одного из любимейших режиссеров: «Операция «Ы» и другие приключения Шурика», «Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика» и «Бриллиантовая рука». В первых двух к троице добавился влюбчивый Шурик, комплексоватый, но предприимчивый очкарик. По простодушию он постоянно ставил троицу бедолаг в безвыходное положение. Эта роль прославила Александра Демьяненко, но и стала его проклятием: маска Шурика к нему прилипла, и никто уже «не видел» его в других амплуа. Так комедия, исторгавшая хохот из миллионов глоток, для актера стала источником невидимых миру слез.

Но он еще этого не знал и стал Шуриком в «Кавказской пленнице». И снова выстрелы были «в яблочко»: Шурик, теперь уже фольклорист, приехал на Кавказ изучать обряды, и ему пришлось схлестнуться с товарищем Сааховым, которого играл Владимир Этуш. Погони, авантюры с ритуальным похищением невесты, смешные нелепицы переполняли картину и снова поставили начальство в тупик. Даже убрав сомнительные, с его точки зрения, остроты, начальство сомневалось, и фильму грозило лечь на полку, но его показали Брежневу – тот много хохотал и поблагодарил за полезную комедию. Слово генсека – закон: картину выстрелили на экраны, и она стала новым зрительским хитом.

«Бриллиантовая рука» собрала уже такое созвездие актеров, о каком новорусское кино не смело бы и мечтать: свои звездные часы в фильме пережили Андрей Миронов, Нонна Мордюкова, Нина Гребешкова, Анатолий Папанов, Светлана Светличная... Фразочки из фильма стали фольклором, от Гайдая ждали новых комедий. Теперь ему многое разрешали: в фильме «Иван Васильевич меняет профессию» на экраны проник даже полузапретный Булгаков. Он обращался к Ильфу и Петрову в «12 стульях», переведя сатирический роман в регистр эксцентриады, но когда вдруг сделал «тихую комедию» «За спичками» по финской прозе, зрители были озадачены: с его именем теперь связывали только гэги, удачно выбранная маска прилипла к нему самому.

А он хотел новых красок и потом регулярно нарушал им же установленные правила игры – возможно, поэтому его новые фильмы, в большинстве безупречные, уже не пользовались столь же безусловным успехом. Леонид Гайдай так и остался в истории кино и в зрительской памяти мастером, который вернул нам чаплинский смех.

Источники:

1. econo.com.ua