Лицом к жизни

Быстрее и легче перестройка произошла на студии документальных фильмов. Ее мастера и дебютанты создают в это время несколько фильмов, поразивших зрителей своей страстностью, открытой публицистичностью, острой постановкой общественно значимых проблем. Правда, как нередко бывает в споре, в своем отрицании фальши и догматизма минувших лет отдельные режиссеры ударились в другую крайность - стали отражать лишь негативные стороны жизни, и их фильмы давали искаженное представление о действительности. Не случайно многие фильмы той поры получили название "черных". Однако в целом "взрыв", по определению польского критика Б. Михалека, на документальной студии имел, самое благотворное значение для всей польской кинематографии: освободил ее от остатков нормативной эстетики, заставил взглянуть правде в лицо, обратиться к насущным проблемам действительности.

'Тень'

На студии тон задавала молодежь. Карабаш и Шлесецкий, ныне художники с мировым именем, снимают на улицах фильм "Люди из пустоты" - о бездельничающей варшавской молодежи; Боровик создает знаменитый "Параграф ноль" - о борьбе с проституцией; Зярник в "Городке" рассказывает об угасающих провинциальных городках, оказавшихся в стороне от промышленного строительства. Два острых публицистичных фильма создают выпускники ВГИКа Гоффман и Скужевский: в фильме "Дети обвиняют" они показывают жизнь и судьбу детей алкоголиков, в "Внимание, хулиганы!" - беспризорных подростков.

О Гоффмане и Скужевском стоит рассказать подробнее. Сейчас они более известны как авторы уверенно, в профессиональном смысле, сделанных увлекательных игровых картин: "Гангстеры и филантропы", "Закон и кулак", "Три шага по земле". Но начинали они как документалисты. Даже если бы не было у них серьезных игровых картин, их имена все равно заняли бы первые места в летописи польского кино. Для истории хватило бы того, что ими сняты короткометражки "Открытка из Кальварии" и "Два лица пана Бога".

...В прикарпатском монастыре ежегодно на пасху происходит паломничество и разыгрывается мистерия о распятии Христа. В это время в горах еще лежит снег в перемешку с грязью, стоят туманы, сыплет снежная крупа и мелкий дождь. И вот по этой серой холодной слякоти бредут тысячи и тысячи людей, то опускаясь на колени, то распластываясь всем телом на затоптанной дороге. Идут, чтобы увидеть воочию и пережить страдания Христа. В этой пережившей века мистерии роль Христа играет крепкий, но потрепанный жизнью и явно нетрезвый мужик - может быть, из соседней деревни. Он деловито тащит крест на Голгофу, а его окружают тысячи людей, стенающих и страждущих. Вдумайтесь, ведь это не средние века, а пасха 1957 года. Ведь люди в самом деле страдают, наблюдая за этим примитивным лицедейством...

В картине "Два лица пана Бога" показан уже не спектакль, а сам... Бог. Да, Бог! Вблизи Гданьска живет в добротном доме некто Бернард Вильк, заявивший, что он не кто иной, как вернувшийся на землю Бог.

Режиссеры словно бы оглядываются: уходят в космос ракеты, над домом Вилька пролетают вертолеты, недалеко от дома стоят заводы и пролегает оживленная магистраль. Живет он в шумном месте, где можно увидеть все чудеса современной техники. И тут же - Бог! Нелепо, конечно, но тому, что он Бог, верят. Стоят в прихожей женщины в годах и совсем молодые мужчины, стоят дети. И ждут явления Бога народу. Ждут сосредоточенно, истово, а бедные дети - испуганно. В ожидании поют молитвы на мотив "Бродяга я..." (?). Наконец раздаются из дальней комнаты тяжелые шаги. Ближе! И вот в дверях - Бог. Это здоровенный мужчина с заспанным жирным лицом, с хитрыми глазками, одетый по-домашнему в поношенный костюм и мятую рубашку без галстука. Внешность у Бога такова, что ему бы только мошенников изображать.

Но, повторяем, ему верят! В интервью, которое взяли режиссеры у верующих, выясняется, что всем им Бог дает утешение. Не даром дает однако - молодежь жалуется, что пан Бог отнимает у них все деньги, которые им удается заработать...

Мы говорим "пережитки", не вдумываясь зачастую в это слово. Репортажи Гоффмана и Скужевского возвращают этому затертому слову реальную осязаемость, заставляя тут же искать оружие для борьбы с тем, что им выражается.

'Два лица пана Бога'

Фильмы Гоффмана и Скужевского, Зярника, Яна Ломницкого, Боровика и Шлесицкого были сняты, как правило, без всякой подготовки и инсценировок. Задолго до Руша и других современных "киноправдистов" они использовали скрытую камеру для съемок жизни такой, какова она есть, сделали обычными приемами "кинонаблюдение" и "прямое интервью". Но не в пример французским "киноправдистам", от вынесения приговора всему, что они снимали, в Польше никто не уклонялся. Гоффман и Скужевский, например, снимают пана Бога нижним ракурсом, добиваясь тем самым удивительного сходства мошенника со свиньей. А Боровик, снимавший проституток из укрытия и потому связанный в передвижениях камеры, отбирает кадры, которые до конца обнажают жалкое убожество этих женщин.