IV.

Щедрый год

Он начался в конце декабря 1964 года премьерой фордовской экранизации "Первого дня свободы". Можно было спорить по поводу некоторых взглядов режиссера на военную тематику, но совершенно бесспорно то, что новый фильм Форда, как всегда, - произведение яркое и талантливое.

Вскоре показал свои новый фильм Хас - изобразительно бесконечно богатую и изысканную "Рукопись, найденную в Сарагосе".

Затем начались бурные споры вокруг "Сальто".

Осенью выступил с двумя сериями "Пепла" Вайда, и, как говорят, "под занавес" показал "Фараона" Кавалерович.

'Фараон'

Это только картины признанных мастеров, режиссеров с мировым именем. Кроме того, в этом же году Моргенштерн показал, наконец, свой вариант "Чистого неба" - правдивый и страстный фильм "Жизнь сначала". Нельзя сбросить со счета и такие вдумчивые, хотя, разумеется, несравненно более скромные произведения, как "Три шага по земле" Гоффмана и Скужевского или "Беата" Соколовской. Наконец, в этом году в польском кино появился новый интересный мастер. Если хорошие и даже отличные фильмы - хотя, конечно, и не в таком изобилии, как в 1965 году, - почти ежегодно выходят из польских кинопавильонов, то мастера, получающие признание с первой же картины, даже в Польше рождаются не часто. А в 1965 году такой казус случился - Ежи Сколимовский дебютировал сразу двумя фильмами - "Рысопис" (смысл названия в переводе ближе всего к "внешним приметам") и "Валковер" (то есть "поражение без борьбы"), которые получили в Бельгии на кинофестивале приз, а дома - шумную известность.

'Час пунцовой розы'

Таким образом, 1965 год был для польского кино щедрым годом. Если что и омрачает поклонников польского киноискусства, то это тот факт, что тематика фильмов ведущих мастеров обращена в прошлое. Время действия в фильме Хаса - XVII век, у Вайды - конец XVIII - начало XIX столетия, у Форда - 1945 год, а у Кавалеровича - затерянная во мраке времен эпоха легендарного Рамзеса XIII. Действие "Сальто" датировано, правда, нашими днями, но его проблематика, как выше уже отмечено, связана с постоянными раздумьями Конвицкого о судьбах военного поколения и "военных комплексах". Все это не может не удивлять, особенно если вспомнить, что Моргенштерн после "Жизни сначала" взялся за "аковскую" тематику (он только что закончил новый фильм "Потом наступит тишина..."), а Форд собирается работать над "Потопом" Сенкевича. Впрочем, известно, что исторический фильм может быть предельно острым и злободневным. Тому пример - "Мать Иоанна от ангелов", где действие датируется также XVII веком. Можно также вспомнить, что лучший "оборонный", как тогда говорили, советский фильм 30-х годов рассказывал о событиях XIII века - это "Александр Невский" Эйзенштейна. К тому времени, когда эти строки дойдут до читателя, почти все названные фильмы можно будет увидеть и решить - только ли это историческое зрелище или нечто больше.