Кинодраматург

Первый сценарий

Однако же решения - решениями, а жить на что-нибудь надо было. Стал я искать работу, да не какую-нибудь, а такую, чтобы помогала моим "высоким" творческим намерениям.

И привели меня поиски в редакцию маленькой по формату, но крайне боевой газеты "Постройка". Была она органом Главстройпрома народного комиссариата тяжелой промышленности.

В начале тридцатых годов, когда разворачивалось гигантское индустриальное строительство, Главстройпром, подчинявшийся Наркому Серго Орджоникидзе, был, может быть, самым важным в стране учреждением. Служебное редакционное удостоверение "Постройки" открывало мне все заводские проходные ворота, все двери кабинетов, позволяло ехать на любое строительство, ходить на любые заседания.

Каких только перевидал я за это время людей, какие характеры, столкновения, происшествия, и все это было деталями могучего процесса преобразования отсталой нашей аграрной страны в индустриальную державу.

Я встречал необыкновенных, ярких, талантливых людей - воспитанников Серго, решительных, смелых руководителей строек-гигантов, встречал деляг, хапуг и героев, восторженных дураков, злопыхателей, обывателей, замечательных женщин, которыми гордится страна, и грязных девок, ищущих мужика с деньгой. Встречал уголовников, прощелыг, "хозяйственных" мужчин, которые берегли народную копейку и прозевывали народные миллионы, встречал тусклых необразованных типов и мальчиков-романтиков, которых не могли сбить с убеждений никакие испытания, встречал хватких собственников, греющих руки у большого дела... Кто только не попадался мне на пути... И все это вместе была великая стройка социализма. Никакие скверные свойства тех или иных людей не могли изменить главного - дело шло, в огромном котле все кипело и переваривалось.

Плохие работники наносили вред на том или ином участке, а остановить всенародный подъем никому было не под силу. Страна строилась, и над всем этим движением, возникшим во всех концах страны, стоял великий командир - большевик Серго Орджоникидзе.

Сколько интересного видел я на заседаниях коллегии Наркомтяжа - их вел Серго.

Он сидел во главе огромного "теобразного" стола. Вокруг - члены коллегии, а за их спинами по стенам светлого зала - вызванные директора заводов, начальники строек, главинжи, главмехи, начальники всяческих снабжений. Здесь запросто принимались решения, изменявшие жизнь целых областей, здесь учились думать в масштабах страны, земного шара, учились экономить рубль и тратить миллиарды на строительство, здесь учились коллективизму, инициативности, взаимовыручке.

Здесь реально воплощалась экономическая идея социализма. Своих помощников - начальников строек и директоров - Серго отлично знал и дорожил каждым. Имя Серго объединяло разбросанных по необъятным просторам людей. Это был единый коллектив. Какие сюжеты разыгрывались в этом зале, какие проявлялись могучие характеры!

Чем больше узнавал я людей, чем чаще ездил со стройки на стройку, тем больше возникало тем, сюжетов, намерения набегали одно на другое, одно другого, как казалось мне, важнее, значительнее...

И вот тут-то я впервые столкнулся с тем, что мучило меня впоследствии всю жизнь: медлительность кинематографической работы, двухгодичная, в лучшем случае, протяженность от сценарного замысла до выхода фильма на экран, великое множество различных "но", прохождение сценария сквозь инстанции, его обсуждающие и часто обгладывающие до костей, планы студии, намерения режиссеров и т. д. и т. п. Если бы я был прозаиком, уверен, что мне посчастливилось бы в те годы написать великое множество вещей, ибо я был так заряжен материалом, что искрил при прикосновении, и стоило задать мне один вопрос, как я чуть не до смерти заговаривал собеседника, призывая его разделить мои любви и ненависти, симпатии и отвращения.

А удалось мне написать и реализовать, то есть довести до экрана, всего-навсего одну небольшую комедию "Три товарища" (написанную в соавторстве с Т. Златогоровой).

Это было ничтожно по сравнению с моими желаниями и надеждами. Да и то, к великому моему огорчению, от сценария сохранилось только внешнее, только поверхность сюжета, то главное, что хотелось мне рассказать о своих героях, осталось на бумаге.

Я пробовал в чем-то убеждать режиссера Семена Алексеевича Тимошенко, но он тут же отводил все без исключения мои соображения. И делал это так мягко, так дружески, так убедительно, что я сдавался.

Семен Алексеевич был в высшей степени, профессионалом. Он именовал себя "инженером" кинорежиссуры и действительно им был. Человек удивительно приятный, с мягким юмором, ласково улыбающийся... Несмотря на все мои огорчения по поводу картины, у меня навсегда осталось чувство нежности к этому милому, очень доброму, очень хорошему человеку.

Впрочем, комедию выручали три обаятельнейших актера - Михаил Жаров, Николай Баталов и Анатолий Горюнов. Да еще музыка И. О. Дунаевского.

Помните "Песню о Каховке" на стихи Михаила Светлова? Ведь это с экрана, из "Трех товарищей", пошла она жить.

Я хочу вернуться ненадолго к более раннему - одесскому - периоду моей киножизни.