Студенческая учебная мастерская как творческий коллектив

Принцип мастерских стал основой обучения во ВГИКе на всех факультетах. Постоянное общение с мастером в течение всего курса обучения дает студентам возможность как бы перенимать у своего учителя чисто производственный опыт, усваивать основы мировоззрения, всю систему идейно-эстетических взглядов, то есть то самое главное, что объединяет советских художников, оставляя каждому из них право на самобытность и неповторимость.

Конечно, выучеников каждой мастерской и сейчас можно различить по творческим позициям, но опасение неизбежного подражательства, которое иной раз возникало при первом взгляде со стороны, как правило, не оправдывалось. Наоборот, из одной и той же мастерской выходили необыкновенно различные художники.

Из мастерской режиссера Игоря Савченко вышли такие различные режиссеры, как работающие в постоянном и тесном соавторстве Александр Алов и Владимир Наумов, как Марлен Хуциев, как Николай Фигуровский, известный сейчас как сценарист многих первоклассных картин.

В совместной мастерской Михаила Ромма и Сергея Юткевича учились Г. Чухрай и В. Басов, Р. Чхеидзе и Т. Абуладзе. Из последующих выпусков мастерской Ромма можно назвать А. Тарковского и А. Кончаловского. А рядом с ними - Василий Шукшин, не только режиссер, но и актер и необыкновенно одаренный писатель.

Мастерскую Григория Александрова окончили Л. Гайдай, унаследовавший комедийное дарование своего мастера, В. Скуйбин с его стремлением к нравственно-психологическому исследованию, Конрад Вольф, заявивший себя как художник углубленного социального мышления.

Если обратиться к нашей мастерской, то из нее тоже вышли поразительно несхожие по творческому направлению художники. Достаточно сравнить С. Бондарчука и Ю. Карасика, Т. Лиознову и А. Салтыкова, Л. Кулиджанова и М. Кобахидзе, Я. Сегеля и Ф. Довлатяна, Ю. Егорова и К. Муратову, Н. Розанцева и М. Бегалина.

Мне привелось войти в педагогический состав ВГИКа в самом конце Великой Отечественной войны, когда советская кинематография возвращалась из эвакуации на свои родные, исконные места - в Москву, Ленинград... В 1944 году начала свою работу объединенная режиссерская и актерская мастерская, в которой, помимо меня, в качестве педагогов начали свою работу актриса Тамара Макарова и выученик актерского факультета ВГИКа Ким Тавризян. Позднее к числу педагогов нашей мастерской присоединился один из ее выпускников - Георгий Склянский.

Первый состав мастерской сложился из молодежи, принятой в институт еще в эвакуации, в Алма-Ате, а в Москве она пополнилась демобилизованными офицерами и солдатами, пришедшими прямо с фронта.

Тот, первый набор остался в анналах ВГИКа под именем "молодогвардейского". Опыт Великой Отечественной войны - вот что принесли в институт молодые люди 40-х годов. В свои 18 - 20 лет эти молодые мужчины и женщины в течение трех, а то и четырех лет ежечасно видели смерть, похоронили множество друзей, иные из них лишились своих близких. Для студентов тех лет само понятие Родина было выстрадано каждым днем и часом жизни. Силами мастерской в ее первом составе был создан известный вам фильм "Молодая гвардия".

У советского кинематографа своя, неповторимая Дорога, проложенная его великими зачинателями. И как бы ни сказывались те или иные влияния мирового кинематографа, где наряду с глубокими и значительными явлениями еще более чем достаточно повременной, скоропреходящей моды, - советское киноискусство не утрачивает своего голоса. И эта борьба за свой голос, за сохранение наших революционных прав и обязанностей - главная линия битвы в режиссерских мастерских нашего института.

Каждое поколение студентов неизбежно приносит с собой черты своего времени, отражает в своих поисках, да и в своих характерах, бурное духовное и научно- техническое развитие нашего общества. Педагогический процесс естественно и неизбежно изменяется, усложняется год от года, да к тому же растет объем художественного образования, включает в себя все новые и новые элементы, что диктуется развитием кинематографического искусства.

Как уже было сказано, наша учебная мастерская объединяет в своем студенческом составе будущих режиссеров с будущими актерами. Это не произвольное объединение. Я когда-то тоже был актером, так начинал свою судьбу и продолжаю всю свою жизнь заниматься педагогикой как с начинающими режиссерами, так и с актерами, а иной раз еще и сам сыграю в своей картине, и актерское дело мне остается очень близким. В своей мастерской вот уже 30 лет мы учим режиссеров и актеров вместе. И я не могу понять, как можно научить режиссера отдельно от актера, если, разумеется, готовить его не к документальному кинематографу. Совместное обучение имеет большие выгоды. Вы будете постоянно притираться, приноравливаться друг к другу. В ходе репетиций, в детальном разборе студенческих показов, где будут заняты и актеры и режиссеры, студенты режиссерского отделения сумеют глубоко понять природу актерского творчества, а студентам-актерам полезно усвоить не только частные приемы и методы режиссуры, но и общие законы кинематографического процесса. Режиссеры привыкают видеть в актере своего ближайшего соратника, способного понять их до конца, вносить авторское начало в работу над ролью.

Если же говорить о контингентах, из которых мы вербуем режиссеров и актеров, то это очень разные контингенты. Актеров мы набираем, как правило, сразу после средней школы, это молодые люди 17 - 18 лет. Режиссеры набираются из людей, имеющих часто высшее образование и даже не обязательно гуманитарное, среди них (если сослаться на один из наших наборов) - физик, врач, кибернетик и историк. Все они имеют высшее образование, трехлетнюю практику по специальности, иначе их не приняли бы во второй раз в вуз. Актеры моложе, наивнее, но именно потому имеет огромное значение то, что они вместе с режиссерами будут слушать одни и те же лекции в мастерской. Они, попросту говоря, станут умнее. И тут я настойчиво утверждаю принцип, который мне кажется важнейшим. Существует такой предрассудок, что актер должен быть все-таки скорее впечатлительным, чем рассуждающим, немножко обезьяной, что ли. Его психика податлива, легко трансформируется, включается в создаваемый образ и по этому признаку, собственно, и определяется степень актерского дарования. На мой взгляд, с этим можно спорить, в особенности сейчас, в конце XX века. Актеру, натуре эмоциональной, отнюдь не противопоказано рациональное постижение мира.

Мне за свою долгую жизнь приходилось работать со многими актерами, и я всегда предпочитал работу со своими учениками. Мне это зачислялось в добродетель: вот, мол, какой хороший человек, как он заботится о своих учениках. А я в данном случае заботился и забочусь более всего о себе. Мои ученики лучше меня понимают. Мы говорим на одном языке, и мне это облегчает работу вдвое.

В современном, поумневшем кинематографе актер представляет собой естественный центр внимания. Он должен быть человеком широко образованным, понимающим не только общие законы творчества, но и специфические особенности современного кинематографа. Вот такой, специально подготовленный актер, который при способности трансформироваться сохраняет высокоразвитую индивидуальность, ощущает себя как творческую личность. Он - художник, способный понять человека, то есть предмет своего искусства, на уровне режиссерского представления об искусстве, а не просто исполнить, что режиссер приказал. У нас есть такой девиз в мастерской: легко сделать из любого человека актера, значительно труднее из актера сделать человека. Я имею в виду не только личные нравственные качества, но и способность переступать через барьер профессии, ставить своей целью влияние на существующий мир наравне с автором и режиссером. Это мы считаем высшей формой актерского поведения, утверждающейся более всего тогда, когда актер для зрителя - узнаваемый живой человек, феномен.

Итак, ваш курс по всем характеристикам необыкновенно пестрый. Но в том-то и прелесть мастерской, что она разнообразна в своем составе: здесь и вчерашние школьники - люди, которые многого хотят, но немногое умеют, но здесь и их старшие товарищи - люди со сложившимся отношением к жизни, со зрелыми и здравыми суждениями о ней. У кого-то из вас твердые, выношенные творческие намерения, а у другого в голове свистит ветер, хоть и не выдувает пока что некоторые художественные способности. Одни обладают привлекательной внешностью и считают это главным своим достоянием, другие уже поняли, что не худо, если есть за счастливой внешностью пытливый ум и незаурядный талант. Вы разные.

Но в педагогическом процессе, даже если он последовательно ориентирован на развитие творческой индивидуальности, не подавляемой и не нивелируемой общими правилами, в таком процессе неизбежно и некое уравнивание студентов, как учеников одной мастерской.

Скажем, всем вам придется слушать здесь вещи сложные, подчас труднодоступные, но извольте нас понимать - вы пришли в вуз, это не средняя школа. Таким образом, нам и вам придется в этой пестроте находить какую-то общую линию, единый знаменатель. А значит, взрослым студентам придется взять на себя работу по воспитанию младших, в этом сила коллектива. А равенство ваше на первых порах - в единой, желательной и обязательной, жажде узнавания, в общей потребности узнавания.