Валентина Владимирова (Лындина Э.)

Владимирова Валентина Харлампиевна

Последняя страница звукового журнала "Кругозор" обозначена коротко: "Заслуженная артистка РСФСР Валентина Владимирова".

Начинает кружиться гибкая голубая пластинка, звучит спокойный, теплый, со знакомой хрипотцой голос - актриса не поет, не читает стихи, не играет отрывки из любимых ею ролей. Она обращается к молодежи. Обращается к сегодняшним двадцатилетним, напоминая о пути, пройденном их матерями и отцами, об их трудной юности, об обретенных ими нравственных ценностях, которые они стремятся передать своим детям. Владимирова говорит с молодежью о счастье - счастье любви к людям, счастье быть понятой ими и потому нужной им.

Этот монолог - обращение к зрителям - не случаен для Валентины Владимировой. Каждое слово в нем выстрадано и оправдано ее собственной судьбой. Словно повторяя слова одной из самых любимых своих героинь, тети Паши из фильма "Самый медленный поезд", она нередко и о себе говорит: "Я - счастливая..." В этом - живая признательность актрисы людям, их щедрости, той жизненной силе и душевной ясности, которые помогли ей поверить в себя и оправдать эту веру каждым днем своей жизни.

В январскую ночь 1944 года село Васильевка, что на Кировоградщине, было освобождено от фашистов. Пришел конец черной неволе. Валентина

Владимирова вместе с земляками строила избы, пахала в поле в одном ярме со скотиной, выхаживала то живое, что уцелело среди огня и смерти. Она помнит возвращение солдат, и первые послевоенные, скупые свадьбы, и песни пополам со слезой. Помнит и свой отъезд на учебу в Харьков, большой, шумный город, который она прежде и вообразить себе не могла.

Актерами обычно мечтают стать сызмала. Владимирова не мечтала - впервые в жизни она попала в театр в Харькове, в годы учебы в Институте торговли. Вероятно, она и стала бы недурным экономистом... когда бы не театр. Когда бы не тот поразительный, волшебный мир, t которым Валентина Владимирова уже не могла расстаться. Увлечение сценой превратилось в жизненную необходимость. И узнав о наборе в актерскую мастерскую ВГИКа, Владимирова уехала в Москву держать приемные экзамены.

Уже в те полные надежд и сомнений дни Владимирова точно определила близкий для себя материал, выбрав для экзамена по мастерству стихотворения Твардовского и отрывок из рассказа Алексея Толстого "Русский характер". "Русский характер! Поди- ка опиши его... Кажется, прост человек, а придет суровая беда, в большом или малом, и поднимется в нем великая сила - человеческая красота...".

Читая эти строки, Валентина Владимирова памятью возвращалась к трудным годам войны, ко всему пережитому, навсегда запавшему в сердце.

'Все начинается с дороги'

В годы учебы Валентина Владимирова играла героинь в драмах Островского и комедийные роли в украинской классике, играла старух и девчонок, веселых и горьких, счастливых и сокрушенных любовью, играла очень разных, непохожих, постоянно стремясь открыть в каждой из них доброту и душевную теплоту...

Эта устремленность молодой актрисы, ее влюбленность в жизнь привели к встрече с А. П. Довженко, обратившим внимание на дарование недавней выпускницы ВГИКа. В то время Довженко выбирал актеров для фильма "Поэма о море". Ей предложили роль Марии Кравчины, сельской женщины, матери большой семьи; партнером Владимировой во время кинопробы был сам Довженко.

- Пела я тогда украинскую старинную песню,- вспоминает Владимирова.- Пела и видела перед собой чуткие, добрые глаза Александра Петровича. Снималась я впервые в жизни, и как важен был для меня этот взгляд... Вряд ли бы я иначе поверила, что я, Валентина Владимирова, стала Марией Кравчиной.

О героинях Валентины Владимировой принято писать "простые женщины". Но актриса умеет раскрыть человеческую сложность своих обычных и неброских героинь, выявить в них высокое нравственное начало.

В картине "Все начинается с дороги" она играет Екатерину Ивановну. Казалось, актриса могла с присущей ей достоверностью сыграть просто быт, подкупить зрителя точностью деталей, искренностью, обаянием. Могла, но пошла дальше. Могла бы сыграть Екатерину Ивановну заведомо "отрицательной" (сценарий давал тому основания), но она уходит с торной дороги, сознательно отказывается от упрощения, от облегченного варианта.

Екатерина Ивановна пришла на строительство дороги подзаработать денег. Пришла не одна - с коровой Ларисой: не пропадать же зазря молоку. Отказываться от прямой выгоды вовсе не в правилах знающей цену деньгам женщины. И действительно, собираются, копятся деньги, радуя сердце Екатерины Ивановны. И вся она дышит покоем, доброжелательностью - этакая милая тетушка, исполненная участия и любви к окружающим.

Однако доброта, доброжелательность, мягкость кажутся мнимыми, лишь только дело коснется накопленных денег, внезапно пропавших. О, как меняется милейшая Екатерина Ивановна! Резкий, до визга, срывающийся голос, злые, колючие глаза, яростная жестикуляция! В одно мгновение стала иной эта женщина, нападая на рабочего Шурку, которого подозревает в краже.

Да, деньги существенны для Екатерины Ивановны, жизнь научила ее дорожить каждой заработанной копейкой, но корысть не била в ней душу живую, ее тягу к людям. И доброта ее - не мнимая, и участливость ее - искренняя, верная.

Нашлись деньги, которые сама же Екатерина Ивановна засунула невесть куда и позабыла. Она могла бы и промолчать о своей находке, но природная честность взяла верх. И вновь на наших глазах преображается эта женщина: светлеет ее лицо, хотя еще ничего она не успела сказать, она вновь полна теплоты и заботы о своих товарищах. Как осторожно, бережно будит Екатерина Ивановна поутру бригаду, чтобы поели все горяченькой картошки, пока не остыла. Как внутренне напряжена она во время своего признания товарищам о том, что зря хулила Шурку. Виноватой, почти жалкой улыбкой она пытается скрыть это напряжение, но оно заметно в ее суетливых движениях, в ее просящих глазах, в ее робкой интонации. И за всем этим видишь ее радостное освобождение от недоверия к людям - недоверия, чуждого ее натуре. Люди, окружающие ее, оказались не только чисты перед ней, но и смогли понять ее и простить.

Владимирова всегда пытается отыскать доброе начало в душе человека, открыть его даже в людях, казалось бы, начисто опустошенных, раздавленных, потерявших самих себя.

Трагически сложилась судьба Марфы Кротовой ("Игра без правил"). В годы войны, попав в концентрационный лагерь, она выдает фашистам советских людей. Страх, малодушие, растерянность, боязнь за участь единственной дочери толкнули Кротову на это, и она стала изгоем, она - чужая для всех, и все - чужие для нее.

'Простая история'

Потухшие глаза, обрюзгшее лицо, заторможенные движения, привычный ужас во взгляде - такой предстает перед нами Марфа Владимировой. Роль невелика, всего один эпизод.

К Марфе неожиданно обращаются за помощью советские разведчики. Поначалу на ее лице та же тупая неподвижность, точно не с ней говорят.

Но вот что-то пробуждается в этих тусклых, мертвых глазах. Она все еще не верит, сомневается, но уже вслушивается: как давно с ней не говорили по-людски, по-доброму...

И сама начинает говорить, задыхаясь, торопясь, словно боится, что не дадут досказать нужное. И, не выдержав, плачет, может быть, впервые за долгие месяцы. Она стыдится своих слез, смахивает их рукой - ей ведь и плакать не дано... но слезы эти - первый шаг возвращения к людям, к самой себе.

Один лишь небольшой эпизод, а как много сказано о человеке. Это одна из удивительных особенностей таланта Владимировой.

Горькие отзвуки минувшей войны слышатся и в других образах, созданных Владимировой.

...В горячие дни сенокоса вздумали сельские вдовы праздновать день рождения одной из своих одиноких подружек. Вертится заигранная пластинка, и в хмельном угаре вспоминают молодые и немолодые солдатки не вернувшихся с войны мужей ("Простая история"). Среди них растрепанная, шумная, в сбившейся косынке Авдотья. Безмолвный кадр лица Авдотьи в ряду других, таких же безмолвных и красноречивых. Горькая правда прошлого читается в этом печальном женском хороводе... И столько отчаяния, столько накопившейся за долгие годы тоски в откровенно натужном азарте Авдотьи...

В том, как она слушает знакомую песню, вспоминая, заново переживая утрату и все еще тайно надеясь, можно домыслить всю жизнь героини Владимировой, которой на экране отпущено всего несколько минут.

Актриса не просто знает этих женщин, она гордится ими.

...Пашет на колхозном поле в ярме со скотиной обездоленная войной Полина Коршикова ("Председатель"). Как ей жить дальше - всех и все потерявшей? Как выдержать обрушившуюся страшную тоску??

- Ох, сколько мне известно про таких Полин,- говорит Владимирова.- Про их голод да холод, про пустые хаты и слезы, что лились по ночам. Про их тоску по погибшим мужьям и женихам. Я помню, как в нашей Васильевке уже после войны собирались одинокие женщины. Пели и плакали... Так и я пела в "Председателе" частушку Полины Коршиковой про "обманную любовь"- как тайные, пролитые и непролитые бабьи слезы.

Но я знаю и другое. Знаю и помню о таланте таких Полин. Они умели по-настоящему любить жизнь, какой бы невыносимой она подчас ни оказалась. Верю, что наша земля держится на таких людях. Их и ранит, и ушибет, а они живут и помогают жить другим. Наверно, потому так люблю я свою Марию Агафонову в картине "Не забудь... станция Луговая". Теперь, спустя несколько лет, мне кажется, эту роль не играла - пела я ее. Так много дорогого мне хотелось сказать.

Добавим, что не только многое успела сказать Владимирова о Марии Агафоновой, скромной буфетчице в привокзальном ресторане, но и - как это нередко бывает у актрисы - приняла на себя смысловую нагрузку фильма.

'Водяной'

Двое встретились здесь во время войны: юная Люся, у которой погибла вся семья, и едущий на фронт лейтенант Рябов. Мария - лицо, в какой-то мере стороннее в истории любящих, на первый взгляд, всего лишь свидетель того, что происходит в их судьбах.

У Марии своя нелегкая жизнь: тяжелая работа, муж на фронте, трое детей, которых надо накормить в голодную пору. Но такова натура Марии, что не умеет и не может она замкнуться только в своих заботах. Ей дорого чистое чувство, связавшее молодых людей, в нем черпает она для себя силу и веру. Добротой лучатся ее глаза, когда смотрит она на Люсю и Рябова, молодеет и светлеет ее огрубевшее лицо.

Резковатая, шумная, лихо курящая огромные самокрутки, Мария проникновенна и чутка к чужой любви. Ее пристальный взгляд ничто не упустит, она всегда рядом, сильная, откровенная, готовая поддержать, принять на себя самое трудное.

Война разлучает Люсю и Рябова. Адрес Марии - единственная на земле точка, где могут встретиться их письма...

Прошло двадцать лет. На той же станции, в том же привокзальном буфете работает Мария, разумеется, изменившаяся, но по-прежнему энергичная, жизнелюбивая, общительная.

'Любушка'

Среди вокзальной суеты, в привычном круговороте глаза Марии отыскивают одно лицо и упрямо останавливаются на нем, не могут оторваться. Долго, внимательно рассматривает она немолодого мужчину, в котором постепенно узнает Рябова. И спрашивает: "Значит, не признал? Значит, живой?.. Забыл, все, как есть, забыл..." Мария произносит эти слова очень спокойно, с едва заметной иронией констатируя случившееся. Но другое говорят ее глаза - печальные, все- понимающие.

Это один из первых эпизодов фильма. Именно Мария, ее память, ее обида и боль, пусть и не высказанные впрямую, окажутся самым горьким и суровым укором Рябову, забывшему о Люси- ной любви.

Мария отдает Рябову письма Люси, приходившие на ее адрес много лет, письма женщины, не уставшей верить и ждать. Руки Марии бережно прикасаются к пачке писем, ставшей частью ее собственной жизни. Ей не то чтобы жаль отдать их адресату... больно Марии за несбывшееся, за то, что не понял, не угадал Рябов своей судьбы и своего счастья.

"Верила она..." - коротко заключает Мария, жалея того, кто не в силах понять, что такое вера. А потом долго смотрит вслед уходящему Рябову, скорбно погружаясь в воспоминания.

'Никогда'

Роли, сыгранные актрисой, схожи с короткими новеллами - то драматически сгущенными, то веселыми, то лирически проникновенными и всегда запоминающимися.

- Помните картину Пластова "Фашист пролетел"? - говорит Владимирова.- В небе только след от вражеского самолета, и убитый мальчик в поле... мальчик больше никогда не встанет, не побежит по зеленому лугу, не позовет: "Мама!" Это поразительный по концентрации образ, в нем для меня воплотилась вся трагическая суть войны. Ни одна батальная панорама не сумела так задеть мое сердце. Начиная работу над эпизодом, я мысленно как бы примериваюсь к этому образу, ищу ту же насыщенность и предельную точность в отборе деталей.

Достаточно вспомнить работы актрисы, укладывающиеся в какие-то мгновения, чтобы найти в них реальное подтверждение ее словам. Солдатку Анисью в "Виринее", искреннюю и легкомысленную, щедрую и лукавую, добрую и лживую, правую и неправую. Или Таисию Гавриловну в фильме "Прыжок на заре", в котором задумчиво, задушевно, с оттенком мягкой грусти Владимирова в дуэте с актером В. Кашпуром рассказала о неожиданной, поздней и чистой любви двух немолодых людей.

'Самый медленный поезд'

Или Саврасову, мать трагически погибшего юноши в картине "Я его невеста", где от полного неприятия, почти ненависти к невесте того, кого обвиняют в убийстве ее сына, Саврасова приходит к состраданию и поддержке.

У Саврасовой всего несколько минут экранного времени. Ее глаза становятся основным "голосом" в трудном диалоге с девушкой. Поначалу ее взгляд непримирим, отторгает, не приемлет, но постепенно он все более внимателен, настойчив, взыскующ. Саврасова всматривается в лицо девушки, пытаясь понять, что же за человек перед ней, лжет ли, говорит ли правду. Но вот смягчаются ее глаза, в них сочувствие и понимание. Она готова протянуть руку девушке, поступки которой диктовались чистотой помыслов и искренностью.

Сущность характера Саврасовой вычленена мгновенно и точно: доброта и сила женщины-матери, сердце которой, несмотря на собственную боль, широко открыто людям.

'Сумка, полная сердец'

- Однажды в Челябинске, во время гастролей, я увидела телевизионную передачу,- рассказывает Владимирова.- Она была посвящена матери десятерых детей, знатному таджикскому хлопкоробу. Телекамера подробно запечатлела рабочий день этой женщины, ее домашние заботы. Я смотрела и думала, как это точно звучит- мать-героиня! Такой повседневный героизм и есть норма жизни для женщины-матери, ведь мать формирует характер, моральные критерии. Она в ответе за то, что несут ее дети другим людям. Настоящая материнская судьба - это действительно подвиг, хотя сама мать меньше всего задумывается над этим...

"Мать Виктора" - так запоминается героиня Владимировой в картине "Три дня Виктора Чернышова", хотя имя ее известно - Катерина. И в этой роли далеким эхом звучит война, измеренная женской долей: гибель мужа, раннее вдовство, на руках двое детей, тяжкая работа, одиночество. Жизнь прожита ради детей, их счастья. Владимирова трезво относится и к слабостям своей героини и к некоторой ее ограниченности. Теперь, когда сын вырос, мать не столько умом, сколько сердцем чувствует: неладно с ее Виктором. Но гонит от себя злые мысли: слишком много отдано, чтобы легко смириться... Гонит и не может прогнать.

'Не забудь... станция Луговая'

Молча ли смотрит она на Виктора, говорит ли с ним о каких-то домашних делах, в глазах матери тоскливый вопрос, который она так и не осмеливается задать сыну: что же с тобой творится, Виктор? Мать живет в ожидании, в предчувствии беды, смутно сознавая и свою долю вины в холодном равнодушии Виктора, в его безответственности.

Слова придут позже, как осознание всего случившегося. Тогда сюжетная история матери обретет новое измерение. "Как же мне теперь жить, Витя ?" - этот вопрос не просто вскрик, рожденный материнской болью. Он обращен и к ровесникам Виктора. Мать требует от них ответственности за каждый поступок, духовной зрелости, мужества. Это их долг перед людьми, перед теми, кто воспитал их, отдав все сполна,..

'Председатель'

Внешне как будто ничего не изменилось в отношении матери к сыну. Она спрашивает по-прежнему негромко, отчасти испуганная собственной смелостью. Но смотрит на Виктора уже не просто укоряя, но и требуя ответа.

Пересечение истории и современности ищет Владимирова в предложенных ей драматургом характерах и ситуациях, в атмосфере картины.

Таков был путь к роли Марфы Петровны Сафоновой и в спектакле "Русские люди", поставленном по пьесе К. Симонова в Театре-студии киноактера.

'Три дня Виктора Чернышова'

К этой работе Владимирова была уже несколько подготовлена предыдущей ролью Марии Петровны Мотыльковой в спектакле "Слава" по пьесе В. Гусева на той же сцене. Играя Мотылькову, актриса передает материнскую боль и отчаяние, но одновременно и гордость за сына, умение стать вровень с ним в трудную минуту. Природный вкус, достоверность помогли Владимировой преодолеть некоторую парадность и выспренность общего решения спектакля.

Жизнь Марии Петровны Мотыльковой открылась зрителю и в тончайших душевных движениях, и в волевом размахе активной, жизнелюбивой натуры, в ее стойкости и силе.

"Мне хотелось показать страдания и широту души материнской, за-верить людей в великом счастье быть матерью",- писала Владимирова об этой роли.

'Три дня Виктора Чернышова'

Работа в "Русских людях" выявила, как близка актрисе реальность и подлинность поступков, истинность чувств, возможность сомкнуть судьбу героини со всем лично выстраданным, так, чтобы сложился живой, жизненный характер в конкретной плоти каждого слова, жеста, взгляда.

Марфа Петровна исполнена боли за свой народ. Она не скрывает перед врагами свою ненависть к ним, несущим насилие, кровь, смерть. Уже первую свою сцену актриса начинает с самой высокой ноты, когда молчать больше нет сил. Осталось единственное - во Весь голос бросить обвинение в лицо врагу. Сафонова сознательно идет на гибель, ощущая свое единство с близкими ей по духу людьми. Все пережитое она переплавила в последний монолог. Голос Владимировой обретает особую силу. Ее Марфа Петровна обращается к женщинам всего мира,- их протест против войны должен прозвучать по всей земле.

'Угрюм-река'

Актриса писала: "Мне не приходится "изучать" тех людей, о которых я рассказываю с экрана. Мне и само слово "изучать" кажется странным. Хватило бы только жизни рассказать о них то, что я знаю..."

Встречи со зрителем приобрели для Владимировой очевидную нравственную цель. Со сцены огромных Дворцов культуры и крохотных сельских клубов она говорит о своих ролях. О своих товарищах, о том, что привело ее в кинематограф и заставило навсегда там остаться. Ее встречи - это и диалог со зрительным залом...

'Виринея'

Все это нужно Владимировой, чтобы постоянно ощущать себя погруженной в самую гущу жизни.

В какую картину, в какой характер вместить все увиденное, пережитое, выстраданное? Этот вопрос постоянен для Валентины Владимировой. Как постоянны ее завораживающая правдивость жизни в образе, как постоянно ее стремление выразить то, чем богат человек.

'Ночная смена'

Э. Лындина

Фильмографическая справка Владимировой Валентины Харлампиевной

Заслуженная артистка РСФСР (1969) Окончила ВГИК (1955) Снималась в фильмах:

"Вольница (1955) - эпизод "Летят журавли" (1957) - эпизод. "Поэма о море" (1958) - Мария Кравчина. "Все начинается с дороги" (1959) - Екатерина Ивановна. "Аннушка" (1959) - эпизод. "В степной тиши" (1959) - эпизод "Воскресение" (1960) - эпизод. "Ровесник века" (1960) - эпизод. "Простая история" (1960) - Авдотья. "Яша Топорков" (1960) - жена Прошки. "Конец старой Березовки" (1960) - Варвара Никопаевна. "Прыжок на заре" (1960) - Таисия Гавриловна. "Любушка" (1961) - Настасья. "Водяной" (1961) - Кланя. "Чертова дюжина" (1961) - пассажирка-колхозница "Две жизни" (1961) - эпизод. "Никогда" (1962)-Маша. "Понедельник - день тяжелый" (1963) - эпизод. "Спелая птица" (1963) - эпизод. "Самый медленный поезд" (1963) - тетя Паша. "Это случилось в милиции" (1963) - Зинаида Гавриловна "Донская повесть" (1964) - Фрося. "Криницы" (1964) - Аксинья Снегирь. "Председатель" (1964) - Полина Коршикова "Сумка, полная сердец" (1964) - Мотря. "Игра без правил" (1965) - Марфа Кротова. "Звонят, откройте дверь!" (1965) - эпизод. "Женщины" (1965) - Лиза "Мимо окон идут поезда" (1965) - эпизод. "Свет далекой звезды" - эпизод. "Авдотья Павловна" (1966) - Нина. "Не забудь... станция Луговая" (1966) - Мария Агафонова "Бурьян" (1966) - эпизод. "Стюардесса" (те, 1967) - крашеная блондинка. "Зареченские женихи" (те, 1967) - мать невесты. "Весна на Одере" (1967) - медсестра. "Три дня Виктора Чернышова" (1967) - мать Виктора. "Незабываемое" (1967) - эпизод. "Угрюм-река" (те. 1968)- Мария Кирилловна "Иван Макарович" (1968) - мать Кольки. "Виринея" (1968) - Анисья. "Шаги по земле" (1968) - эпизод. "Варькина земля" (те, 1968) - тетя Надя. "Неподсуден" (1969) - женщина с поросенком. "Фитиль" № 86 (1968) - лотошница (в сюжете "Пирожки"). "Я его невеста" (1969) - Саврасова. "Салют, Мария!" (1970) - мать Марии. "Ночная смена" (1970) - Клава "Счастливый человек" (1970) - Маслова.