Неоконченная пьеса для механического пианино

Обращение к чеховской драматургии для каждого режиссера - сложнейший экзамен

Обращение к чеховской драматургии для каждого режиссера - сложнейший экзамен. Для Никиты Михалкова это был экзамен вдвойне сложный, поскольку пьесу Чехова предстояло не только поставить, но сначала еще и "написать" (для постановки была выбрана малоизвестная юношеская пьеса "Безотцовщина", незавершенная и несовершенная).

Экзамен этот режиссер выдержал блестяще: подтверждение тому и "Золотая раковина" фестиваля в Сан-Себастьяне, и итальянский приз "Давид ди Донателло", и множество восторженных статей о фильме, написанных не только кинокритиками, но и литературоведами и театроведами, всегда особо придирчивыми к любым посягательствам кинематографа на творчество великих писателей.

Образ времени...

Успех "Неоконченной пьесе" принесли не только прекрасные работы Александра Калягина, Елены Соловей, Юрия Богатырева, Евгении Глушенко и многих других, не только точность и глубина сыгранных, созданных ими характеров и многосложная вязь взаимоотношений героев. Главное, что за всеми этими судьбами проступал образ времени: частные истории героев складывались в картину духовного тупика российской интеллигенции. Громкие словеса о служении народу изжили себя, красивые идеалы оказались непригодными к реальному делу. Где выход из тупика? Куда идти?.. Михалков не давал успокоительного ответа.

Процесс съемки

Он оставлял зрителей перед бесконечностью пространств России с ее холодным предгрозовым небом, с ее грядущим неведомым завтра. Н. МИХАЛКОВ. Мысль поставить фильм на материале Чехова возникла у меня случайно, и все же, думаю, это был результат моего предшествующего кинематографического пути. Уже в "Рабе любви", в ряде сцен, рисующих быт киногруппы, мы пытались найти чеховскую интонацию, свойственную писателю ироничность, тонкость, неуловимость человеческих отношений.

Частные истории героев складывались в картину духовного тупика российской интеллигенции

Частные истории героев складывались в картину духовного тупика российской интеллигенции

Почему мы обратились к самой неизвестной из всех чеховских пьес? Прежде всего потому, что почти все пьесы зрелого Чехова ("Три сестры", "Дядя Ваня", "Чайка") в нашем кино уже экранизированы, а постановку "Вишневого сада" вряд ли доверили бы нам, молодым художникам, тем более, что не мы первые, кто хотел бы поставить этот фильм. С другой стороны, в "Безотцовщине" нас как раз и привлекало то, что, в сравнении с другими пьесами, это произведение слабое, незрелое, оно написано, когда писателю было всего лишь 17 лет. И это давало нам право быть максимально свободными в способе его прочтения. Тем более что в том виде, в каком пьеса существует, ее вообще невозможно снять - она огромна, в ней 277 страниц, причем рядом с кусками, в которых уже чувствуется будущий Чехов, с его гениальным знанием человеческого характера, соседствуют куски, совершенно не свойственные Чехову.

Изменения пьесы по ходу работы

Изменения пьесы по ходу работы

Вместе с моим соавтором по сценарию Александром Адабашьяном мы взяли пьесу лишь как основу, трансформируя ее по ходу работы, стараясь как бы сделать из пьесы молодого, незрелого писателя произведение, которое могло бы быть написано Чеховым поздним. Мы использовали мотивы других его произведений, впрочем, в очень незначительной мере: в чистом виде в сценарий вошел только один персонаж, заимствованный из иной чеховской вещи,- это сыгранный Олегом Табаковым Рашевич из рассказа "В усадьбе". Все же остальное мы брали не столько конкретно из Чехова, сколько из ощущений от Чехова.

Обсуждение...

Мне думается, мы шли верным путем. Если бы мы взяли какое-то классическое, известное всем произведение, то так или иначе, вольно или невольно стали бы его рабами. Потому что в этом случае есть всего два возможных пути: сделать так, как написано, или сделать не так, как написано. А нам хотелось сделать Чехова таким, каким мы его себе представляем. Или еще точнее - нашими сегодняшними глазами взглянуть через Чехова на мир.

Мне думается, мы шли верным путем

Мне думается, мы шли верным путем

Естественно, мы учитывали опыт наших предшественников - режиссеров, ранее ставивших пьесы Чехова в кино и театре. Хотя для нас это по большей части был негативный опыт, вызывавший желание не следовать ему, не подражать, а полемизировать.

Многие экранизации чеховских пьес чрезвычайно далеки, по-моему, от того, что написано автором. Из экранизаций чеховской прозы, мне думается, ближе всего к оригиналу "Попрыгунья" Самсона Самсонова, "Дама с собачкой" Иосифа Хейфица. Из экранизаций раннего Чехова, Чехонте - новеллы "От нечего делать" и "Предложение", снятые Сергеем Соловьевым.

Мы, к сожалению, привыкли к тому, что Чехов на сцене скучен. Притерпелись к этому. Так уж повелось с тех самых пор, когда Художественный театр начал ставить чеховские пьесы как драмы, приводя тем самым в немалое изумление самого Чехова. То же продолжается и сегодня: на московских сценах идут чеховские постановки, где рыдают подряд все герои и нет предела тоске и страданиям.

Но Чехов ведь недаром называл свои пьесы комедиями, у него действительно все рядом - и ирония и грусть, и смех и боль. Как пройти по лезвию этого ножа, чтобы сохранить все богатство чеховской интонации, не сделать из него "певца сумерек"?

'Хождение по лезвию гожа'

Мы старались максимально сблизить зрелого Антона Павловича Чехова и молодого Антошу Чехонте. Ведь это один и тот же человек. Конечно, с годами он становился старше, умудреннее, болел, страдал, думал, но все равно ведь оставался самим собой. Вот почему мы, накапливая драматическую ситуацию, стремились разрешать ее как можно более комедийно, гротесково. И наоборот: в ситуациях комических - обнаруживать их внутренний драматизм. В этом не было для нас задачи чисто формального плана: поволновали зрителей - теперь давай певеселим, повеселили - поволнуем. Для нас важно было сохранить единство движения действия, свободу этого движения, чтобы ни на одну секунду не возникало ощущения указующего перста, морализаторства, нагнетания игрушечных страстей и псевдостраданий.

Идея о сохранении единства движения действия...

Идея о сохранении единства движения действия...

По пьесе Платонов погибает, убитый Софьей. Мы от этого финала отказались. Возможно, я выскажу крамольную мысль, но мне кажется ошибкой писателя то, что его Иванов застрелился. Застрелиться может человек, способный на поступок. Чеховские герои поступков не совершают. Даже когда дядя Ваня стреляет в Серебрякова, он не в состоянии его убить. Даже Треплев, покончивший с собой, все-таки прежде того стрелялся неудачно. Герои чеховских пьес, намеревающиеся совершить поступок, подступающие к поступку, в решающий момент все равно отступаются. И в этом, на мой взгляд, очень большая правда созданных им характеров.

Съемка....

Чехов сам говорил, что не пишет ни про героев, ни про злодеев, ни про ангелов. Таков же и Платонов. Когда-то он предал свое чувство, это было предательство лишь по отношению к самому себе. Ему по-прежнему продолжало казаться, что все еще впереди, все можно, он молод, здоров, он умнее, ироничнее всех вокруг, он может и дальше идти по жизни, щелкая по лбам недалеких обывателей-провинциалов.

Съемка....

А оказалось: он уже катится вниз, хоть ему и кажется, что все в будущем. Ему выпал случай совершить поступок. Софья, женщина, которую он любил, к которой он стремился, сказала ему: "Соверши самое большое по отношению к себе, к миру - соверши благородный, поступок.

Съемка...

Благородный, потому что ты поступишь по совести. Это будет больно твоей жене, это будет больно моему мужу, но ты совершишь поступок". Платонов поступка не совершает - не потому, что жалеет других, просто уже не может его совершить. И как человек слабый, он обвиняет в этом всех других - только не себя. Они, а не он виноваты в том, что прошла впустую его жизнь. Но и Софья, призывавшая Платонова совершить поступок, тоже оказывается к поступку неспособной. Отвергнутая Платоновым, она возвращается к своему мужу, к той самой жизни, от которой мечтала бежать.

Волнение Никиты Михалкова в процессе съемок

Неудача постигает Платонова и тогда, когда он пытается покончить с собой - бросается с обрыва в реку. Если бы он утонул, мы могли бы считать его героем, человеком, который предпочел смерть тусклому существованию в обывательской среде. Это был бы поступок! Но вместо того он лишь жалуется: здесь мелкое дно, его никто не предупредил, он ушибся.

Волнение Никиты Михалкова в процессе съемок

Из сочетания противоречивых черт: душевной широты и ограниченности, проницательности и слепоты, человеческой высоты и малости - вырисовывался для нас этот характер во всем его сложном объеме и глубине. Очень важным для образного мира картины я считаю появление в ней фигуры мальчика. Она возникла неожиданно, буквально за несколько дней до съемок, когда я вдруг почувствовал, что надо найти контрапункт существованию персонажей пьесы, кислород, которым мог бы дышать зритель.

Волнение Никиты Михалкова в процессе съемок

По первоначальному замыслу такое дыхание фильму должна была дать Саша, жена Платонова, но так уж построен сюжет пьесы, что чистота и красота ее души для зрителя открываются лишь в самом конце, а до того она кажется дурочкой. И каждый, глядя на нее, невольно думает: "Эх, ты, ничего не видишь! Ведь он же тебя облапошивает, а ты и знать не знаешь! Одно слово - дурочка..."

'За круглым столом...'

И уже когда сценарий был готов, я ощутил, что не хватает какого-то еще усилия, чтобы взломать шоры мирка взаимоотношений этих людей, показать, что за его пределами существует какая-то иная жизнь, иной мир. Так возник этот мальчик. Честно говоря, я чрезвычайно горжусь этой идеей. Это не просто сценарная находка, это плод ощущения готовой картины.

Съемки волнующей сцены

Здесь у меня были споры с моим другом и соавтором Александром Адабашьяном. Он считает мальчика инородным вкраплением в пьесу, не вытекающим из ее драматургии. Это действительно так, появление мальчика никак логикой развития действия не обусловлено, но я уверен в том, что в данном случае можно и нужно было пойти на нарушение драматургической ткани, этого требовал смысл целого. У этого мальчика все впереди - что именно, никто не знает, но он счастлив.

Съемки волнующей сцены

В нем есть неопределенность молодого существа, незапрограммированность, отсутствие всех тех догм, которыми сковано мироощущение взрослых.

Он, как тростник на ветру, чуткий к любому дуновению. Его внимание сфокусировано на вещах, не имеющих ни малейшего отношения к сюжету, к волнениям и драмам взрослых. Его занимает велосипед, капли дождя, то, как Платонов пьет, ползущий муравей. И если что-то сохранится в его памяти от этого дня через годы, то только эти частности, а не те сложные мучительные взаимоотношения взрослых, которые так и прошли мимо него, не заинтересовав, не затронув внимания. Грустно, но это и дает, по-моему, фильму ощущение движения жизни, пронзительность, объемность восприятия.