Маргарита Терехова (Закржевская Л.)

Терехова Маргарита Борисовна

С выходом картины "Зеркало" Андрея Тарковского, в которой Маргарита Терехова ведет солирующую женскую партию, выступая одновременно в ролях матери и жены главного героя, о ее творчестве можно говорить как о чем-то значительном - так неисчерпаемо и самозабвенно сыграла она в фильме. Можно судить как о сложившемся художнике. Можно думать и гадать о феномене Тереховой. Как ни преувеличенно и чуточку непедагогично звучит все это по отношению к молодой актрисе, чья биография, столь удачно начавшаяся, так интересно продолжающаяся, по сути дела,- вся еще впереди.

Один из работавших с нею режиссеров сказал как-то, что Терехова - это актриса класса Жанны Моро. Посмотрим, посмотрим, кого можно будет сравнить с Тереховой лет через пять. Впрочем, что за суета сует - проводить параллели в искусстве, в подлинном искусстве, где все всегда единственно и неповторимо, потому что кратно, и чаще всего и равнозначно отдельно взятой жизни создателя?

И все-таки, пусть Жанна Моро здесь совершенно ни при чем, существуют невидимые нити, непреходящая правда, неподвластная уму прозорливость художника - связующие образ с образом, сводящие душу с душой, знакомящие явление с явлением, роднящие век с веком. Гения - с каждым из нас, живших прежде и живущих ныне... Как-то, года два примерно назад, автору этих строк, еще и не помышлявшему об их написании, попался в руки номер "Огонька", на цветных вкладках которого были помещены репродукции произведений замечательного русского художника Григория Островского, из недавних соли- галичских находок. И была среди них одна удивительная работа-"Портрет неизвестной".

...Немолодая, в седом парике, с красным бантом на груди, не очень красивая и, скорее всего, не добрая женщина строго, внимательно, испытующе, с тайной грустью и, пожалуй, с каким- то ожиданием смотрит на нас. Кто она? Какие жизненные невзгоды определили ее характер, вылепили облик? Что за сокровенное признание или просьба заключена в неотступном взгляде ее темно-карих глаз? Почему этот взгляд через века так удивительно волнует? Нет ответа.

В то же примерно время вышел из печати очередной номер "Спутника кинозрителя", на обложке которого была помещена обычная фотография "молодой красивой" актрисы. На этот раз героиней обложки оказалась Маргарита Терехова.

Оба журнала случайно оказались рядом на одном письменном столе. И тут... бросилось в глаза явственное сходство столь несравнимых старинного, с ювелирной тщательностью реставрированного портрета и современного - "трик-трак!", да что там, просто "трик!" - обратимого слайда, сделанного фоторепортером-профессионалом. Сходство, однако, было в изображенных лицах.

'Здравствуй, это я!'

То есть внешней похожести не было буквально никакой. И все же... Этот двуединый испытующий взгляд, выдающий глубокую потаенность характера, эта обращенность - из недр собственной души к некоему соглядатаю, случайно подкараулившему мгновение откровения... Потребность в ответном движении человека, способного понять многое... И невысказанность: разве это возможно - все рассказать о себе?

Портреты прошлых веков. Сколки минувших мгновений. Потускневшие от времени зеркала ушедших жизней. Как печально и как бесконечно увлекательно вглядываться и узнавать в загадочных ликах знакомые черты и чувства. Как забавно всякий раз разубеждаться в собственном эгоцентрическом заблуждении, что, дескать, только нам, детям атомно-кибернетическо-синтетического века, дано изведать сложнейшие эмоции, постичь психические и интеллектуальные глубины человеческой натуры. И как полезно для душевного равновесия открывать в наших прапрадедах и бабках - "современное", а в самих себе - "вечное". Вдруг появляется ощущение тылов и флангов, и ты уже - не "песчинка" на морском берегу, а живая "клеточка" общего организма человечества...

А при чем здесь Терехова? - спросите вы.

Мы впервые познакомились с ней в фильме "Здравствуй, это я!" режиссера Ф. Довлатяна по сценарию А. Агабабова. Это было - как летит время! - более десяти лет назад. Но картина до сих пор на памяти: слишком, много в ней не то чтобы открытий (хотя они были - чутко уловленные, живительные штрихи времени), но какой-то щемящей нежности к героям, непридуманного романтизма человеческих взаимоотношений, чтобы "забыть так скоро" эту взволнованную, искреннюю ленту.

'Бегущая по волнам'

Терехова сыграла в "Здравствуй, это я!" Таню. Впрочем, имя ее мы узнавали значительно позже. А знакомились с ней случайно. В шумной московской суете, на людном перекрестке, вдруг чуть ли не в середине картины появлялась девушка - высокая, худощавая, с небрежно заколотыми волосами, в простом, толстой вязки джем-пере, с красивой походкой.

Этой девушке, замкнутой и резковатой, независимой и одинокой, ироничной и настороженной, немного расхристанной и нежной - предстояло стать главной героиней фильма.

Про нее говорили, что она "много повидавшая", "рано уставшая", "рассерженная". Она действительно презирала своих "предков", благополучных обывателей, могла показаться грубиянкой докучливому пенсионеру, считала возможным зайти в номер гостиницы к малознакомому мужчине (встреченному тогда на перекрестке)... Да, предрассудков у нее не было. Но и цинизма не было тоже: за маской молодой да ранней "эмансипе" скрывалось глубоко серьезное, личностное отношение к миру, к старому и новому в стране, ненависть ко всей и всяческой лжи, пристальный интерес к людям, потребность во всепоглощающей любви...

И еще была в ней надежность. Не случайно именно ей, когда-то маленькой девочке с тугими косичками, суровому заморышу, поручено в картине стать своеобразным паролем двух разлученных войной жизней; ей, не блистающей красотой, дерзкой девице, дано явить собой связующее звено поколений - того, чья юность приняла на себя удар великой битвы, и того чье самосознание определилось в конце пятидесятых...

Здравствуй, это я! Это я - та погибшая на войне светлоглазая девушка. Помнишь ли ты ее? Верен ли ей? Верен, верен, вижу. Значит, есть на земле любовь, есть правда, есть смысл жизни. Какое счастье, ведь иначе можно сойти с ума...

И героиня Тереховой становится продолжением той несбывшейся судьбы.

Ей, задолго до выхода фильма "Минута молчания" и появления популярной песни, выпадает прожить "за себя и за того парня" - видно, эти слова носились в воздухе, пока не стали стихотворной строкой.

Она преображается, становится вдруг красивой. Слетает с нее показная бравада, уходит озлобление, исчезает скука. Умными, тревожными глазами всматривается она в свое будущее, раскованным, полным языческой грации танцем празднует избавление от долгой муки неверия, тоскливого ожидания... Смелая, ринувшаяся в погоню за несбывшимся, девушка, не упустившая того единственного мгновения в жизни, которое приносит людям счастье. Таня... И вдруг совсем ясно подумалось: сыграв в "Здравствуй, это я!", создав яркий современный женский характер, представив образ во многом типический, Терехова в то же время как бы запечатлела на экране живой и неповторимый портрет "неизвестной" нашего времени, портрет, над которым пришлось бы подумать обнаружившим его через годы.

Через годы... Вот оно - нужное слово. Удивительно, что уже в самой первой роли актрисы было заложено это "через" - ген протяженности, "вечности". И действительно, многие роли, сыгранные Тереховой впоследствии, оказались как бы с "проекцией" прошлого - в настоящее и будущее...

Прошло более двадцати лет, прежде чем мы встретились вновь с той девочкой из начала "Зравствуй, это я!", девочкой, которой суждено продолжить, осуществить, "увековечить" иную жизнь.

Через времена и пространства пролегает жизненный путь вечной гриновской женщины, загадочной Бегущей по волнам.

'Белорусский вокзал'

В "Четвертом" ее героиней была просто Женщина. Без имени. Просто женщина, которую он любил.

В "Монологе" авторы фильма разворачивают перед нами целый веер жизненных панорам. Героиня Тереховой Тася Сретенская, представ в первых кадрах картины юным существом, заканчивает свою экранную жизнь зрелой женщиной, судьба которой как бы продолжается (пусть зеркально) в судьбе ее уже взрослой дочери.

'Монолог'

И наконец, в "Зеркале" актриса играет мать и жену главного героя, как бы воплощая своим бытием извечную триаду жизни...

Что это? Случайность? Совпадение? Вряд ли.

Есть нечто притягательное в ее облике, неповторимое в самом существовании ее в роли - абсолютно искреннем, откровенном, "обнаженном", есть что-то значительное, достойное внимания во всем ее человеческом обличье, что привлекает к ней самых разных художников экрана, заставляет всматриваться в ее черты, думать о ее героинях.

Не в особенности ли внешнего облика и духовной конституции актрисы заключается свойство ее таланта: умение быть "вечной" каждую секунду своего существования в роли?..

Строгое, чуть удлиненное, "иконописное" лицо с тяжелыми веками. Пристальный, непрощающий, какой-то неотступный взгляд... Кажется, это лик суровой подвижницы, готовой к самосожжению... Это Терехова.

Но вот улыбка едва тронула губы, ожил взгляд, и перед нами - существо, загадочное в своей женской сути: то ли матерински приемлющая мир со всеми его страданиями Мадонна, то ли иронизирующая над ним, всеведущая и вещая Мона Лиза... И это Терехова.

'Монолог'

Бесконечно разное лицо. Как в старой смешной "фотозабегаловке", где, просунув голову в полотняную прорезь, можно было сняться и на фоне кавказских гор и с видом на лебединое озеро (сравнение, может быть, грубоватое, но ничуть не обидное, а главное, точное). Так и тут: кажется, Терехова может спокойно войти "неузнанной" в любое из классических живописных полотен - от Веласкеса до Ренуара

Разве что с первородной, нежной женственностью героинь Боттичелли да с плотской тяжеловесностью рубенсовских красавиц невозможно ей ассимилироваться. Впрочем, "грезовские головки" также противопоказаны Тереховой...

...Непонятным образом актриса, выглядящая и в жизни и очень часто на экране (в "Здравствуй, это я!", в "Белорусском вокзале") без всяких кавычек ультрасовременно, может вписываться в классику, играть женщин прошлого, переживать заново их давно упокоенные жизни, страдать, трепетать, улыбаться...

'Монолог'

Как хороша Терехова на телеэкране в толстовской трилогии "Детство", "Отрочество", "Юность"). Сколько истинной жизненности, сиюминутной правды чувств и настроений в ее маменьке! А как вольна, как убедительна она в роли очаровательной сумасбродки Маши Должиковой в телевизионной экранизации "Моей жизни" А. П. Чехова!

Она не осуждает и не оправдывает Машу. Всем своим естественным пребыванием в кадре актриса как бы говорит: я такая, какая есть...

Она - такая. Искренняя, увлекающаяся, умная, самостоятельная, пожалуй, даже властная и не очень счастливая женщина. Если попробовать выразить все это одним словом, то это слово будет "антидушечка".

Да, Терехова во всех своих ролях, в принципе - антидушечка. Ей не дано быть милой, ласковой "Оленькой" - покладистой и переимчивой, толкующей то о театре, то о лесе, то о прививках, то о трудностях обучения в гимназии (хотя и с Оленькой у Чехова все не так-то просто, сколько в ней невысказанности, если вдуматься, но тип есть тип!).

'Четвертый'

"Любовь небесная и любовь земная",- от живописных ассоциаций трудно напрочь отказаться,- вот некоторая дилемма женского характера. "Любовь земную" сразу зачеркнем Терехова не смогла бы и минуты прожить, к примеру, в образе Ольги Лариной. Абсурдно и просто смешно вообразить ее матерью семейства, занятой соленьями и вареньями,или красавицей, пекущейся о туалетах и поклонниках.

В "Зеркале", в сцене эвакуации, рядом с молодой, цветущей, доброжелательной, ласково щебечущей "земной" женщиной (к ней приходит Мария с мальчиком, чтобы продать свои сережки и выручить какие-то деньги на жизнь) героиня Тереховой выглядит изможденно, зябко, аскетично.

'Зеркало'

В фильме есть потрясающий тереховский портрет: запрокинулось, исказилось, странно осветилось ее лицо. Улыбка повела губы... В этой улыбке - отвращение, стыд за все человечество, за эту нелепую, двусмысленную нашу природу, ужас унижения за копейку, за кусок хлеба. Казнь души на кресте тела...

Она бежала из этого, пожалуй, даже хлебосольного дома - с его чисто вымытыми полами и половичками, с добротной старинной мебелью и переполненными молоком крынками, с хозяйкой на сносях в длинном атласном капоте. Она увела оттуда своего мальчика...

"Любовь небесная"? Да нет же. Не похожи тереховские героини ни на Сольвейг, ни на Маргариту, нет в них вечно манящей, безответной и бесконечной женственности, не рождены они лишь для спасения своих возлюбленных, блудных сынов человечества. Нет в них смирения, наивности, кротости, долготерпения... Напрашивается мысль о Достоевском. Она могла бы сыграть Настасью Филипповну, ибо есть в ней неистребимый заряд мятежной духовности, жажда истины, тоска по совершенству - в мире, в людях, в любви.

Героиня Тереховой - это женщина, неподвластная условностям, живущая по закону собственного естества, раскрепощенная. Умная, цельная, не способная на маленькие "женские" хитрости, не ведающая "женских" слабостей, короче - тип героини, способной на глубочайшие чувства, на подвиг во имя любви, на самоотречение. Неистовая и чаще всего несчастная, ибо- нет в мире совершенства - достойные счастья женщины не слишком-то часто бывают счастливыми...

Она сыграла бы женщину, рожденную для творчества, способную осуществиться, самоутвердиться в строке, полотне, в звуках- ведь героиня Тереховой, безусловно, талантлива... Впрочем, это спорный момент: она все-таки слишком женщина, чтобы вот так безоговорочно и бесповоротно отдать свою жизнь на заклание, положить ее на алтарь искусства. Тут нужна железная, испепеляющая самоотреченность, "бесплотность" Аллы Демидовой.

Судьба свела их - Терехову и Демидову в одной картине, в "Зеркале", и мы увидели блестящий дуэт таких бесконечно разных и столь достойно друг друга талантливых актрис, поразительную по глубине и тонкости проникновения в человеческую психику сцену.

Да, сцена в типографии, безусловно, одна из самых сильных в фильме, одна из опорных строф в этой кинопоэме, в которой сквозь наслоения давних и разрозненных впечатлений, воспоминаний и сугубо личных, казалось бы, фактов биографии одного человека ощущается пульс времени, взрастившего поколение нынешних сорокалетних, поколение, детство которого было застигнуто и выстояло под ударами недетских испытаний.

"Все эти факты, казалось бы, столь различные, для меня имеют один музыкальный смысл. Я привык сопоставлять факты из всех областей жизни, доступных моему зрению в данное время, и уверен, что все они вместе создают единый музыкальный напор". Это известное блоковское высказывание как нельзя более подходит к ленте А. Тарковского, служит своеобразным шифром прочтения картины...

В "едином музыкальном напоре" мысли художника, в общей поэтической ткани фильма мотив женской неприкаянности странным образом созвучен тревожным, вихревым оборотам об-щей темы времени. Но через неласковые годы, через печали одиночества, через горести житейской неустроенности, через всенародные бедствия, через поле жизни тянет за собой ребятишек вечная женщина, Мария, ведет их вперед, вперед, вперед - к будущему, к надежде, к пока еще не сбывшемуся. И пусть затерялась маленькой сиротливой точкой среди зеленого пространства жизни юность (изобразительная пластика фильма у Тарковского и Рерберга при всей ее подчеркнутой неброскости зримо метафорична), пусть ушла навсегда красота, пусть стали взрослыми, непонятными и отторгнутыми дети... Для матери они всегда - маленькие беззащитные комочки, а для детей, давно уже ставших взрослыми, по-своему эгоистичными, в благодарной и вечной памяти их мать навсегда останется молодой, сильной, прекрасной и единственной мамой их детства. Да продлится жизнь твоя, мама!

Что еще можно сказать про Терехову? Что она может быть беспощадной и к самой себе и к своим героиням? Да, в "Монологе" она играет Тасю Сретенскую резко, нервно - безжалостно анатомируя ее взвинченный, истерический характер, находя убедительные причины для такой трактовки роли: щедрая, одаренная натура, не нашедшая жизненного призвания, работающая на холостом ходу, распылившая себя на поиски жизненного пристанища, женщина, разменявшая свою самобытность на мелкую сдачу встречных радостей, озлобившаяся и ставшая почти уродливой, запутавшаяся в веренице неудачных мужей, поступков, слов, "антигероиня" Тереховой...

'Зеркало'

И здесь актриса, как и во всех своих ролях, снова выходит на большую и "вечную" тему. Заставляет нас подумать о вещах серьезных и значительных. Нет, она никого не оправдывает и не жалеет. Но она как бы протягивает руку помощи своим героиням и зовет их за собой.

Л. Закржевская

Фильмографическая справка Тереховой Маргариты Борисовны

Окончила театральную студию при Академическом театре имени Моссовета (1964) Снималась в фильмах:

"Здравствуй, это я!" (1965) - Таня. "Бегущая по волнам" (1967) - две роли: Биче Сениэль и Фрэзи Грант. "Белорусский вокзал" (1970) - Наташа Шипилова. "Моя жизнь" (тв, 1971) - Маша Должикова. "Монолог" (1972) - Тася. "Четвертый" (1972) - Женщина. "Зеркало" (1974) - Мари": Наталья.