Анатолий Эфрос, режиссер

Я совсем недавно стал работать с Козаковым, но у меня все время такое впечатление, что я хорошо творчески знаком с ним. Есть люди, работы которых обычно смотришь. Они могут нравиться или нет, но всегда остаются в поле зрения. Я многое не принимаю из того, что делал Михаил раньше и сейчас, многое мне кажется неверным, слабым. А рядом работают актеры, у которых бесконечные успехи, но мне всегда интереснее неверные работы Козакова, потому что даже когда он заблуждается, то делает это талантливо.

На мой взгляд, есть два Козаковых. Первый, к сожалению, более известный: молодой, красивый, преуспевающий, иронизирующий, легко шагающий по жизни. Я его почти не приемлю, потому что при самых прекрасных выигрышных внешних данных совершенно не чувствую "нутра", его духовной жизни. И есть второй Козаков, достаточно немолодой, много познавший, повидавший, принадлежащий искусству, актер яркой своеобразной индивидуальности. Конечно, эти самобытные и неповторимые черты его таланта проявлялись и в прошлых его работах, наиболее значительных и серьезных,- и в кино, в театре и на телевидении. Но по-настоящему Козаков становится самим собой и попадает на свою индивидуальность, когда играет драматические серьезные роли, позволяющие заглянуть в душу человека, дающие простор размышлениям, рождающие неожиданные и злободневные ассоциации. Этот Козаков беспощадно жесток к себе, он не боится быть на сцене некрасивым, не стесняется своей лысой головы, ему не надо рядиться в красивые пестрые одежды, потому что он уже обладает самым большим богатством - щедростью души и великолепным мастерством. Мне Михаил бесконечно интересен в "Дон Жуане", и совсем не потому, что я ставил этот спектакль. Просто в этой работе Козаков раскрылся передо мной как интересный интерпретатор, как большой художник. Именно в этом направлении я вижу дальнейшее развитие его таланта.

Меня часто спрашивают, сумел ли Михали Козаков - актер театра "Современник" - органично войти в труппу нашего театра, не мешает ли ему довольно определенная манера игры, свойственная актерам "Современника"? Нет, мне кажется, не мешает.

Актерам театра "Современник", с одной стороны, свойственна очень современная школа, жизненность, гражданственность, "отчаянный" реализм, с другой - ирония, насмешка, надменность, скептицизм, какой-то издевательский тон. И надо признаться, что это проявляется не только на сцене, но и в жизни. И эта часть, попавшая к Козакову, наименее ценная, так как если все время идти в работе над ролью с позиций иронии и скептицизма, то очень быстро можно исчерпать себя до дна. Все равно приходит момент, когда самый веселый человек устает иронизировать и наступает пора что-то делать. Для Михаила важно, насколько мужественно он может самоотрекаться в искусстве, работать самозабвенно и исступленно.

Михаил Козаков - прекрасный профессионал. Его профессионализм не только в великолепной физической подготовке (рядом с Козаковым многие молодые актеры кажутся неповоротливыми и мешковатыми), но и в самодисциплине, в подготовленности, с которой он приходит на каждую репетицию. Он не просто хороший исполнитель в спектакле, а всегда соучастник, всегда самостоятельно мыслящий художник. Профессионализм Козакова проявляется и в том, что он нелегко работает, большей частью недоволен собой, легко впадает в отчаяние от собственного несовершенства, мучается в творческих поисков. Он работает много, напряженно. После Дон Жуана Михаил покидает театр, как правило, измученный, вечно неудовлетворенный и, когда ему что-то удается на сцене, бывает счастлив безмерно.

Известно, что актеры очень чутко реагируют на реакцию зрительного зала, на аплодисменты. Козаков не является исключением из правила, но я помню, как однажды, забыв выйти поклониться на аплодисменты, он выскочил за кулисы счастливый: ему удалась финальная сцена, он нашел что-то новое...

С Козаковым работать интересно, он прекрасный, умный собеседник, все понимает с полуслова, всегда имеет в запасе свое встречное предложение. Это человек удивительной трудоспособности, он никогда не бездельничает, не тратит время в трепотне, в пустопорожних разговорах, но его мысли об искусстве, о драматургии, о литературе представляются мне чрезвычайно любопытными и оригинальными. Некоторые актеры не любят Козакова, считают его "показушником", говорят, что он занят только собой. Я не собираюсь поддерживать это мнение или опровергать его, я знаю одно: только присутствие Козакова на репетиции поднимает настроение окружающих, дисциплинирует, будоражит фантазию, заставляет работать. С его приходом всегда возникает творческая атмосфера в театре, а это очень важно.